Форум "В Керчи"

НА МИТРИДАТ

У каждого города есть что-то свое, особенное, что отличает ого от других городов и потому становится как бы символом. Примеров можно привести множество: Кремль, Адмиралтейская игла, Графская пристань. Таким символом Керчи стала гора Митридат с установленным на ней вскоре после освобождения от гитлеровцев обелиском Славы.
На Митридате непременно и в первую очередь побывает каждый приезжий. О самих же керчанах и говорить по приходится — для них эта господствующая над городом высота и место обычных тихих прогулок, и средоточие шумного праздника, когда она расцвечивается яркими огнями салюта. Вполне естественным будет и для нас начать отсюда отсчет своих керченских километров.
Подняться на Митридат можно разными путями. Человек молодой и нетерпеливый наверняка предпочтет путь прямой и короткий — вверх по знаменитой митридатской лестнице. Впрочем, дорога эта не заказана и тем, кто постарше. Можно подниматься не спеша, отдыхая на площадках между лестничными маршами и любуясь панорамой города, порта, пролива, которая распахивается по мере набора высоты все шире.
Однако, как уже говорилось, на вершину ведут несколько дорог. Можно туда и проехать. На Пироговской улице, которая ведет к центру города от въезда со стороны Феодосии, есть специальный знак — «К обелиску Славы» со стрелкой, показывающей поворот. А дальше — по выложенной бетонными плитами дороге.
Пешеходных путей — множество, но, видимо, удобней всего те, что начинаются с центральной городской площади или с улицы Ленина. Не бойтесь окунуться в лабиринт митридатских улочек и переулков. Заблудиться в нем невозможно — ориентир надежнейший: вверх!
Сами улицы идут большей частью террасами, и террасам этим сотни, а то и тысячи лет — люди поселились на Митридате в незапамятные времена. Вполне может быть, что плита, на которую вы ступили, добыта в каменоломне, а потом грубо отесана и положена здесь еще безымянным рабом — строителем столицы древнего Боспорского царства. И в названиях некоторых улиц, переулков как бы эхом отдаются века: Верхняя Митридатская, Первый Босфорский... Соединяют их то неожиданные маленькие площади, то узкие проходы, то каменные лестницы.
Дома большей частью небольшие, старые и тоже сохранившие в своей планировке что-то от давно прошедших времен, когда каждую пядь земли внутри крепостных стен надо было беречь и двери, окна помещений выходили, смотрели в небольшой, замкнутый, увитый виноградом, украшенный цветами уютный дворик.
Что за прелесть эти тесные, но чистенькие митридатские дворики! Смотришь на иной с верхней террасы и будто видишь восстановленный, реконструированный пантикапейский двор.
Однако, упомянув о Митридате, Боспорском царстве, Пантикапее, следует, очевидно, хотя бы коротко рассказать о них. Дело в том, что на месте нынешней Керчи с VI века до нашей эры находился город Пантикапей — столица Боспорского царства, земли которого раскинулись по обе стороны пролива (в древности он назывался Боспором Киммерийским). Царь же Митридат (а если точнее — Митридат VI Евпатор), подчинивший себе Боспорское государство,— одна из известнейших фигур своего времени. Историки ставят его в один ряд с такими выдающимися личностями, как Помпей, Цезарь, Август. В I веке до нашей эры Митридат вёл упорную борьбу с могущественной Римской империей и погиб в этой борьбе здесь, на горе, ныне носящей его имя.
По-видимому, именно об этом думал наш великий поэт А. С. Пушкин, когда во время своего путешествия по Югу побывал в Керчи и поднялся на холм, где стоите сейчас вы. В 1820 году он писал брату: «Морем приехали мы в Керчь. Здесь увижу я развалины Митридатова гроба, здесь увижу я следы Пантикапеи, думал я — на ближней горе посереди кладбища увидел я груду камней, утесов, грубо высеченных — заметил несколько ступеней, дело рук человеческих. Гроб ли это, древнее ли основание башни — не знаю. За несколько верст остановились мы на Золотом холме. Ряды камней, ров, почти сравнившийся с землею — вот все, что осталось от города Пантикапеи».
Эти полные горечи и разочарования слова А. С. Пушкина нуждаются в некотором объяснении. Поэт и в самом деле не мог увидеть ничего больше. Бесконечные войны, набеги, пожары, неумолимое время сделали свое. То, что осталось после ожесточенных штурмов и разрушений от величественных крепостных стен и башен, от дворцов и общественных зданий, частью пошло на слом и сделалось строительным материалом для позднейших построек, а частью как бы ушло под землю. Сверху остались почти не говорящие неопытному глазу груды бесформенных обломков. Время великих археологических открытий на древней керченской земле еще не наступило. Они начались позже и потрясли мир замечательными находками. Большинство из найденного хранится в ленинградском Эрмитаже, в московских музеях, но и здесь, в Керчи, и, в частности, на горе Митридат, вы увидите немало такого, что позволит сполна оценить и понять величие истории этого города.
...Кончились террасы-улицы. Самая верхняя из них до недавнего времени называлась Верхней Митридатской (ныне улица Николая Рыбакова). Дальше — затянутые дерном, а местами поросшие кустарником склоны со странными провалами, с обнажениями серых скал. Но вот рука нынешнего человека коснулась этих склонов, сняла сперва верхний слой земли, а потом осторожно углубилась, и взгляду открылись уголки того древнего Пантикапея, которого так и не увидел Пушкин. Сегодня, после многих лет раскопок, перед нами не только бесформенные руины, но и нечто большее: открылись каменные плиты площади, колодцы, фундаменты жилых домов, следы оборонительных башен и крепостных ворот, стены и колоннада частично реконструированного общественного здания — пританея, где была резиденция городских властей, устраивались торжественные приемы и решались вопросы, касающиеся всей общины.
Все это вы можете увидеть. А если мобилизовать воображение, то можно представить себе мощные зубчатые стены, высокие оборонительные башни наподобие тех, что изображены на старых боспорских монетах, белокаменные дворцы, храмы, мраморные статуи, украшавшие некогда пантикапейский акрополь — «верхний город»...
На Митридате, как и повсюду в Керчи, причудливо переплелись, перемешались остатки самых разных эпох. Слой за слоем здесь отложились все двадцать шесть веков существования города.
Обратите внимание на название: улица 23 мая 1919 года. Вам так или иначе придется либо пересекать ее, либо идти по ней.
Весной того года Красная Армия очистила почти весь Крым, но на Керченском полуострове все еще хозяйничали белые при поддержке Антанты. Линия фронта проходила всего в нескольких десятках километров от города, и керчане решились на вооруженное выступление. Отряды партизан и восставших рабочих захватили в ночь на 23 мая 1919 года северо-западную часть города и укрепились на горе Митридат. Силы были неравны, и восстание белогвардейцы буквально потопили в крови. Полторы тысячи героев потеряла Керчь в тот день. О них и напоминает название тихой митридатской улочки.
Однако и раньше, до революции, Митридат был местом массовых выступлений керченских рабочих. Здесь они собрались в августе 1903 года, накануне первой не только в Керчи, но и вообще в Крыму всеобщей стачки...
Неторопливый, спокойный подъем на гору можно, как уже мельком упоминалось, начать и с центральной городской площади. Оставьте лестницу слева, пройдите вдоль фасада школы имени Короленко, и вы окажетесь на Театральной улице, которая плавно поведет вас вверх. Обратите внимание на скромную мемориальную доску у дома №10. Она — как пролог к новой героической эпопее. Из высеченной на камне надписи узнаёшь, что здесь находился подпольный Крымский обком партии в период первой гитлеровской оккупации (ноябрь — декабрь 1941 года). Возглавлял его и рассказал об этом в книге, которая так и называется — «В крымском подполье», Иван Андреевич Козлов.
Фасады многих домов на Митридате испещрены отметинами от осколков снарядов и бомб. Сама гора была мощным узлом сопротивления противника — об этом и сейчас напоминают остатки бетонированных укреплений в ее тыльной части. Тут шли ожесточеннейшие бои. Весной 1944-го гитлеровцы сопротивлялись в Крыму с отчаянием обреченных. Командующий Отдельной Приморской армией А. И. Еременко писал:
«Борьба за Керчь осложнилась тем, что гора Митридат долго оставалась в руках вражеских войск. Когда наша пехота при поддержке танков штурмом овладела горой, это значительно облегчило занятие Керчи».
Тогда же, в 1944 году, по решению Военного совета Отдельной Приморской армии на Митридате был воздвигнут простой и строгий обелиск Славы. Рядом с ним горит Вечный огонь.
Особо хотелось бы вспомнить о Митридате в День Победы. Без преувеличения можно сказать, что в этот день здесь собирается «вся Керчь». Приходят целыми семьями. Ветераны ведут за руки внуков. Много приезжих. Подножие обелиска утопает в весенних цветах. Тысячи нарядно одетых людей. Сверкание орденов и медалей. Разноголосо звучат музыка, песни. Праздничный стол накрывается прямо на свежей траве митридатских склонов. Для каждого, кто хоть однажды видел это, День Победы в Керчи останется незабываемым днем.
У меня дома висит снимок горы Митридат, сделанный с самолета 9 мая 1966 года. Я специально называю год: это была не «круглая» дата. Каждый, кто видит снимок, не может сдержать удивления: что это? где это?
В одном кадре совмещены обелиск Славы с грозно замершими вокруг него орудиями, Вечный огонь, панорама пролива и порт, раскопки пританея, новые дома в приморской части близ рыбацкой гавани — дан тот самый срез всех эпох, который столь характерен для Керчи, дан как бы образ древнего и, однако же, молодого города. Но главное на снимке — великое множество людей, собравшихся здесь на праздник и в то же время на тризну.
Я смотрю на него, когда хочу хотя бы мысленно вернуться в Керчь, подышать ее воздухом, проникнуться ее Духом.
С горы Митридат открывается великолепный вид на город и его ближайшие окрестности, на пролив. В ясный день виден противоположный, кавказский берег...
Здесь мы и наметим маршруты своих дальнейших экскурсий-прогулок. Один из них напрашивается как бы сам собой: по центру города и прежде всего по площади, где установлен памятник В. И. Ленину. Эту прогулку вы, конечно, совершите в тот же день. Может быть, ее даже не стоило бы выделять специально, поскольку на площади приезжему человеку придется бывать часто: тут почта с междугородным телефоном и телеграфом, тут универмаг, театр, однако необходимо какое-то количество информации, и я постараюсь сообщить ее.

ТАМ, ГДЕ БЫЛА АГОРА

Ученые — археологи и историки — все еще спорят, где находилась агора — площадь народных собраний в древнем Пантикапее. Можно, однако, полагать (к этому склоняется большинство исследователей), что она была у подножия горы Митридат.
Тут в 107 году до нашей эры бушевало восстание городской бедноты и рабов *.
* Исследователи по-разному оценивают это событие. Большинство сходится на том, что основную массу восставших составляло, по видимому, трудовое скифское население Боспора, не исключено участие в восстании рабов. Подробнее см. в кн.: Дорогой тысячелетий: Очерки о древнем Крыме / Ред.-сост. О. И. Домбровский, Э. И. Соломоник — Симферополь: Крым, 1969,— С. 5, 76. 77; Марченко И. Д. Город Пантикапей.— Симферополь: Таврия, 1974,—С . 54—57. (Ред.).

Непосредственным поводом для него была утрата Боспором независимости, переход его под иноземное владычество. Местный боспорский царь Перисад V передал власть могущественному в те времена понтийскому владыке Митридату VI Евпатору. Понтийское царство находилось на противоположном, Анатолийском, берегу Черного моря. Возглавил это восстание скиф Савмак. Спустя год, после жестоких и разрушительных боев, оно было разгромлено войсками Митридата.
Если судить по рассказам древних авторов, то, по-видимому, здесь же спустя несколько десятилетий окончательно решилась судьба самого царя Митридата. Незадолго до начала последнего задуманного им похода на римлян против Митридата поднялось войско. Мятеж возглавил царевич Фарнак. С террасы своего дворца, который находился наверху, за стенами акрополя, престарелый Митридат видел, как вручались сыну атрибуты царской власти. Ни договориться с восставшими, ни бежать от них не удалось. Бесплодной оказалась и попытка отравиться: царь едва ли не с детства принимал яды, чтобы не быть отравленным, и привык к ним. Тогда Митридат приказал заколоть себя — это сделал начальник его охраны...
А сколько других событий пронеслось над площадью за всю долгую ее историю! Она видела римлян и византийцев, сарматов и гуннов, хазар и русских купцов, генуэзцев и турок, донских казаков и суворовских солдат, красных конников гражданской войны...
После Великой Отечественной войны площадь имени Ленина была реконструирована, и у подножия Митридата разбили нынешний сквер. Упоминание о сквере не случайно. Это тоже своеобразный памятник — памятник человеческому упорству и любви к родному городу. Даже сейчас, после прихода в Керчь днепровской воды, создать зеленый уголок на засушливой, щебенистой земле не просто, а когда закладывался этот сквер, с водой ведь было совсем худо... Человеку постороннему, попавшему сюда впервые, скромный зеленый наряд Керчи, может быть, и не бросится в глаза, но вы обратите на него внимание. Один из старых керчан, уехавших из родного города полвека назад, увидя деревца теперь уже многочисленных скверов и парков, воспринял это как чудо.
Старожилы еще помнят, как на этой площади шумел и благоухал рыбными запахами базар, но сейчас по-настоящему многолюдно здесь бывает, пожалуй, только в дни праздников. Впрочем, театр, почта, универмаг, школа делают ее достаточно оживленной и в будни. Об облике этих зданий ничего особенного, по-видимому, не скажешь каждое несет на себе приметы своего времени. Однако есть на площади сооружение, которое нельзя не заметить,— это древний храм Иоанна Предтечи.
Белокаменное здание не потрясает размерами, и вместе с тем сразу ощущаешь его монументальность; оно не блещет украшениями, но изысканная простота линий и соразмерность частей делают его прекрасным. И еще: оно сдержанно, скромно, как все почти, что вы увидите в этом городе.
Специалисты-исследователи датируют церковь по-разному. Вот что сказал по этому поводу археолог и архитектор Юрий Сергеевич Воронин, начальник инспекции памятников архитектуры облисполкома:

— Храм многократно обследовался. Так было и перед началом реставрации. Теперь она почти завершена, а споры о датировке памятника, о его архитектурных особенностях продолжаются. Исходя из толкования конструкции здания в целом и отдельных деталей, ученые называют несколько дат — от VII до XII века. Вся сложность здесь в том, что на протяжении тысячелетия храм достраивался и перестраивался. Его ранний строительный период относится, по-видимому, к X веку, а самый поздний — к XIX. Окончательный ответ могут дать лишь раскопки.

К этим словам специалиста хочу добавить: сам факт сооружения церкви говорит о том новом расцвете, который переживал город (теперь он назывался Боспором) после того, как схлынули на какое-то время орды кочевников, наводнявших южные степи.
Керченский храм Иоанна Предтечи — памятник истории и архитектуры. До недавнего времени в церкви находился филиал местного историко-археологического музея, его лапидарий, который иногда называют «каменным архивом». Лапидарий — от латинского «лапидариус», что, собственно, и значит «каменный». О нем стоит сказать особо, Керчь располагает богатейшим (около двух тысяч экспонатов) собранием произведений древних скульпторов и камнерезов. Среди них — скульптурные портреты знаменитых горожан, статуи божеств, уникальная коллекция стел, надгробий, плита, на которой высечена квадрига...
Керченский лапидарий — один из значительнейших в нашей стране. Он еще ждет своего подробного описания и тщательного исследования. Некоторые памятники так и зовут всмотреться в изображение (подчас поистине мастерское), вчитаться в текст...
К церкви примыкает целый квартал — уголок старой Керчи. На некоторых домах лежит печать той милой провинциальности, которую не часто теперь встретишь. Они невелики, но построены добротно, основательно: поражают вместительные сводчатые подвалы — нескольким из них практичные керчане нашли применение, и вы можете осмотреть их.
Жаль, что несколько лет назад было снесено старинное здание таможни, как бы напоминавшее о том, что издревле этот город был шумным торговым центром, принимал корабли и сам снаряжал их, отправлял в дальние страны. Вспоминаю о судьбе таможни, потому что предстоит реконструкция этого уголка. Она уже началась — вы увидите на Театральной улице рядом с Митридатской лестницей прекрасно отреставрированное здание с колоннами — в нем размещены картины народного художника РСФСР Н. Я. Бута, посвященные подвигу защитников Аджимушкая. После реставрации казавшееся раньше невзрачным здание словно бы заиграло, несомненно украсило этот уголок. Хотелось бы, чтобы такие же бережность, любовь и вкус были проявлены в ходе дальнейших работ.
Вот и закончился первый ваш керченский день. В дополнение к описанному маршруту вы, конечно, побываете на причале (он буквально напротив гостиницы «Керчь»), может быть, захотите сходить на рынок (это тоже близко, а дорогу укажет каждый) и обязательно прогуляетесь по улице Ленина — традиционному месту предвечерних и воскресных прогулок керчан. Поразмыслить, поговорить во время этой прогулки будет о чем. Что же касается следующего дня, то с ним все ясно: мы пойдем в музей.

МУЗЕЙ

Крым славится музеями. Достаточно вспомнить Херсонес, Ялтинский дом-музей А. П. Чехова, Алупкинский дворец, Музей Черноморского флота в Севастополе, областной краеведческий в Симферополе, музей природы в Алуште... А Бахчисарайский, Феодосийские музеи, Судакская крепость, дом М. А. Волошина в Коктебеле! А картинные галереи и выставочные залы! А... Стоп. Перечень может быть длинным, но тут его можно прервать. Однако с одним совершенно обязательным дополнением: Керченский историко-археологический музей. В приведенном здесь ряду он должен быть поставлен в числе самых первых.
У него свои трудности (и немалые): теснота, неприспособленность помещений, но, думается, это один из интереснейших местных музеев. Не только по меркам области и республики. Здесь есть экспонаты, которые украсили бы самые выдающиеся собрания. Впрочем, музейный экспонат не всегда может и должен быть украшением. Иногда он — обвинение, предостережение. И таких тоже здесь немало.
Керченский историко-археологический музей не только отражает — широко и обстоятельно — все периоды истории города, но и сам имеет славную историю. Это один из старейших музеев нашей страны. Возник он «на энтузиазме» и в немалой степени энтузиазмом держится. У музея в городе много друзей, он стал одним из центров культурной жизни. А начало всему положил приезжий человек, француз на русской службе П. Дюбрюкс.
Оказавшись в Керчи, Дюбрюкс был потрясен воочию открывшейся перед ним историей края, увлекся археологией, стал не просто собирать старинные предметы (это делали многие), но и вести раскопки, делать зарисовки, снимать планы еще сохранившихся к тому времени древних сооружений. Его работы не потеряли своего значения и по сегодняшний день, когда некоторые из этих сооружений в водовороте войн и других потрясений оказались разрушенными, утраченными. В своем доме он устроил первое, как тогда говорили, древнехранилище.
Сама идея создания государственного музея была выдвинута керченским градоначальником И. А. Стемпковским, бывшим вопреки общепринятому представлению об этой должности человеком образованным и любознательным. Но идея идеей, а основу фондов составило собрание Дюбрюкса.
С 15 июня 1826 года ведет отсчет своей истории Керченский музей древностей (так его первоначально называли), и первые годы были безмятежно тихими. Велось неспешное исследование многочисленных курганов и городищ на Керченском и Таманском полуостровах, пополнялись коллекции. Как вдруг «в 1830 году 22 сентября,— рассказывает историк,— произошло событие, которое произвело на современников ошеломляющее действие и оказало огромное влияние на дальнейшие судьбы керченской археологии. Это открытие знаменитого кургана Куль-Обы с его несметными сокровищами. Склеп был открыт случайно при ломке матросами камня для постройки казарм в 6 верстах от города за Золотым курганом у Феодосийской дороги...»
Слово «Куль-Оба» вошло с тех пор во все наши энциклопедии и справочники. Найденные здесь золотые, электровые (сплав золота с серебром) украшения, сосуды, другие вещи являются гордостью эрмитажных коллекций. Верно, однако, и то, что блеск куль-обских находок ослепил многих. Правительство если прямо не требовало, то нетерпеливо ждало новых золотых вещей для императорского Эрмитажа. Какая уж тут научная работа! Обыкновенное кладоискательство...
И все-таки работа продолжалась. Пополнялся не только Эрмитаж, но и собственные коллекции — пусть более скромными, не ослепляющими, однако для историка, археолога весьма ценными находками — монеты, терракота, керамика, скульптура, орудия труда. И главное — открыт и описан знаменитый Царский курган, Мелик-Чесменский курган, постепенно доходят руки до каждого из многочисленных античных городов, бывших некогда в окрестностях Пантикапея — Боспора. Их-то в Петербург не увезешь... Особенно серьезный характер эти работы получили с появлением в музее археолога А. Е. Люценко.
После революции и гражданской войны музей пополнился значительными частными собраниями. Более половины хранящихся в его фондах экспонатов относятся к археологии, вместе с тем значителен, богат и разнообразен отдел истории советского общества. Одна из особенностей музея в том, что он состоит, как бы включает в себя несколько музеев, объединенных общей темой, имя которой — Керчь. О лапидарии и картинной галерее здесь упоминалось, об экспозициях, посвященных Аджимушкаю и Эльтигену, еще будет сказано, как и о раскопках некоторых древних боспорских городов, а сейчас — о зайчике.
Да, о матерчатой детской игрушке. Но почему она оказалась тут, в зале, посвященном Великой Отечественной войне, среди оружия, боевого снаряжения, военных документов и других таких же экспонатов? Потому что у этого зайчика трагическая история.
Керчь, как известно, пришлось освобождать от гитлеровцев дважды. Первый раз — под новый 1942-й год, когда была проведена крупнейшая в ходе этой войны Керченско-Феодосийская десантная операция. Перед нашими очистившими город от врага бойцами открылась картина страшных фашистских злодеяний. Тогда мы еще не знали о Майданеке, Освенциме, Бухенвальде и Хатыни. Может быть, поэтому увиденное в Багеровском противотанковом рву неподалеку от Керчи особенно потрясало. Ров был завален тысячами трупов расстрелянных людей— женщин, стариков, детей, попавших в плен советских бойцов и командиров.
Этого зайчика вынули из рук младенца, расстрелянного вместе с матерью. Мать пыталась закрыть дитя своим телом. Не смогла.
Человек, подобравший игрушку, сам потом погиб в Аджимушкайских катакомбах. Он принес зайчика своему ребенку — в назидание и на вечную память об этой страшной войне. В музейной экспозиции никак особо не выделенная старая матерчатая игрушка выросла до символа, стала обвинением фашизму, предостережением — не побоюсь это сказать — всему человечеству.
Музей ведет научно-исследовательскую и просветительскую работу. И, как водится, одно оказывается тесно связанным с другим. Просветительская работа пополняет ряды добровольных помощников музея, особенно из числа молодых и самых молодых керчан. А без них были бы, к примеру, просто невозможны ежегодные летние поисковые экспедиции в подземельях Аджимушкая, которые ведет совместно с музеем журнал «Вокруг света».
Едва ли не первый визит, который наносят, оказавшись в Керчи, ветераны Великой Отечественной,— в музей. Здесь им всегда рады.
Другом музея неизменно становится каждый, чья жизнь так или иначе соприкоснулась с Керчью. Сужу об этом по себе. Сколько интересного и поучительного удалось услышать от великого труженика, взыскательного, строгого и вместе с тем добрейшего человека, полковника в отставке С. М. Щербака, от археолога Д. С. Кирилина, от главного хранителя В. Н. Боровковой!
Виктория Николаевна Боровкова, например, взявшись за поиск, выяснила остававшиеся до того неизвестными подробности удивительной жизни подполковника Г. М. Бурмина, возглавившего в самый трудный период Аджимушкайский подземный гарнизон. Оказывается, еще в 1918 году двенадцатилетним мальчишкой он стал воспитанником, «сыном полка» в Красной Армии, воевал с деникинцами и белополяками. Когда Бурмин был награжден орденом Красного Знамени, то получал эту награду вместе с легендарным маршалом В. К. Блюхером...
В немалой, думается, степени с деятельностью историко-археологического музея связано то, что в городе образовалось множество музеев — в школах, на предприятиях. Один из них — в школе имени Веры Белик. Герой Советского Союза Вера Белик, летчица женского полка ночных бомбардировщиков, который воевал в керченском небе, училась до войны здесь. Ребята решили: просить присвоить школе имя героини, поставить ей памятник, а средства на его постройку заработать самим.
Трудами ребят и их наставников, с помощью одноклассников и однополчан героини памятник перед школой поставлен, а в самой школе организован музей. Боевой путь Веры Белик и гвардейского полка, в котором она служила,— одно из направлений ребячьих поисков. Другое — подвиг аджимушкайцев, поскольку каменоломни находятся неподалеку отсюда.
В книге «В катакомбах Аджимушкая», составленной крымским писателем Борисом Серманом и выпущенной издательством «Таврия» в 1982 году, есть такое место: «Когда в январе 1966 года разбирали один из завалов в катакомбах, взорванных гитлеровцами, юные следопыты обнаружили там останки защитников подземной крепости, партийные билеты, личные удостоверения, оружие, списки воинов». Это была одна из важнейших находок тех лет. Сделали ее ребята школы имени Веры Белик.
Они, однако, не ограничились находкой. В списках были адреса, и вскоре в разные концы страны — на Урал, на Кавказ, на Волгу — полетели по этим адресам десятки писем. Поразительны эти написанные детским почерком письма. Их писали целыми классами. Приходилось иметь в виду, что со времени самих событий прошли многие годы, люди могли изменить адреса — да мало ли что могло с ними случиться!.. И на конвертах делали приписки: «Очень важно! Если лица, указанные в адресе, по нему не проживают, отдайте письмо в военкомат или в исполком местного Совета».
Школа буквально бурлила в ожидании ответов. И они пришли. Так были отысканы еще 17 оставшихся в живых героев Аджимушкая. Шестьдесят семей погибших бойцов узнали судьбу своих близких.
А потом были встречи, которые продолжаются и по сей день. Приехала семья лейтенанта Захария Табунца — жена и давно уже взрослые дети. Постояли на могиле, спустились в катакомбы, посмотрели документы отца и еще раз убедились в том, что был он несгибаемым, железным человеком.
Приехали всей семьей из Пермской области Ярофеевы. Их отец Иван Егорович тоже до того считался пропавшим без вести...
Давно закончили школу юные следопыты 60-х годов. Где они теперь? Может быть, ушли в моря, а может, работают на соседних заводах. А в школе по-прежнему пополняется и расширяется музей, идут в его адрес письма, приезжают с детьми и внуками убеленные сединой люди. Они знают: их встретят в Керчи как родных.

«Многокомплексность» Керченского музея, большая ценность разбросанных по немалой территории памятников вызвали к жизни идею о создании Керченского историко-археологического заповедника. Очень было бы хорошо. Тогда «заработают» с полной отдачей, «заиграют» все раскопки, все филиалы музея.

«ОГНЕННАЯ ЗЕМЛЯ»

Еще оглядывая панораму с вершины Митридата, вы по-видимому, обратили внимание на то, что Керчь явственно делится на три района. Она будто птица, тело которой — центр города, а два широко раскрытых крыла — Аршинцево (Камыш-Бурун) и Войково. Эта птица как бы зависла над кромкой берега. Завтра мы скользнем по правому крылу этой птицы, отправимся в Аршинцево и еще дальше на юг.
На автобус № 5 (Автовокзал — Аршинцево) можно сесть здесь же, на центральной площади. Езжайте до конечной остановки, а там пересадка, и — до Героевского (Эльтигена).
Но это так, к сведению. Если будет четверг, садиться в автобус не спешите: по четвергам нашего брата, постороннюю публику, пускают в Азчерниро — Азово-Черноморский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии. Находится он совсем рядом с центральной площадью — в начале новой керченской набережной. В институте есть любопытный музей, экспонаты которого привезены учеными из дальних странствий по морям и океанам планеты.
Дело в том, что институт, хоть и называется азовочерноморским, снаряжает экспедиции и в Атлантику, и в Индийский океан, где ведут промысел наши рыбаки; научно-поисковые суда бороздят воды и Субантарктики, и тропиков. Поэтому вы сможете увидеть здесь и рыбу-пилу, и огромного ската — манту, акулу, дюгоня, множество удивительно красивых кораллов и немало другого.
Однако не менее важными для Азчерниро остаются проблемы своего Азово-Черноморского бассейна. А их множество. Во всем мире сейчас резко возрос интерес к морскому промышленному рыбоводству — так называемой аквакультуре. Занимаются этим и здесь, ведут работы по разведению таких ценных рыб, как кефаль и черноморская камбала — калкан, по акклиматизации новых для этого бассейна стальноголового лосося и полосатого окуня, по созданию мидиевых и устричных хозяйств. Разрабатывается комплексная программа использования ресурсов бассейна.
Раньше человек только собирал, так сказать, урожай с голубой нивы, теперь пришло время стать на этой ниве сеятелем. Задача благородная, но и сложная до чрезвычайности. Впрочем, первые успехи достигнуты и у нас и за рубежом...
Морской институт, как ему и положено, находится на самом берегу. Обратите внимание на этот берег. Он благоустраивается, хорошеет и даже становится шире — это уже постарались гидростроители. А ведь до недавнего сравнительно времени в Керчи в отличие от большинства других приморских городов было совсем мало таких уголков для отдыха и прогулок. Береговая полоса почти сплошь была занята причалами, складами, рыбацкими балаганами, мастерскими...
Обратите также внимание на своеобразную выставку якорей в самом начале набережной. Тоже, если хотите, мини-филиал историко-археологического музея. Находки подводных археологов. Интересно и вполне в духе города.
Обозревая город с высоты Митридата, вы должны были обратить внимание на «ковш» рыбпорта. Эта замкнутая, защищенная со всех сторон гавань и в самом деле напоминает ковш. Вместо ручки у него — канал, соединяющий порт с проливом. Создана гавань искусственно на месте топкого соленого озерца. К причалам, у которых швартуются океанские рефрижераторы, плавучие рыбозаводы, траулеры, подведена железнодорожная ветка; на берегу построены холодильники, мастерские, склады. На голом месте, как это часто бывает у нас, вырос по существу целый комплекс. К нему примыкает новый жилой район.
Кстати говоря, керчане первыми из черноморских рыбаков «в океан дорогу протоптали». Сделал это в конце 1958 года траулер «Жуковский». Как встречали его пять месяцев спустя после первого, увенчавшегося полным успехом рейса в Атлантику! Что говорить, событие было знаменательное, экипаж «Жуковского» ходил в героях, по эта традиция торжественно встречать возвращающиеся с промысла суда сохранилась и по сей день.
Остались позади и рыбацкий порт, и собственно город... Город остался позади и тут же за железнодорожным переездом опять возник перед нами как бы в новом качестве: современными 5—9-этажными домами — целыми массивами этих новых домов, красивыми общественными зданиями, улицами строгой планировки, обилием зелени... Поселок Аршинцево (бывший Камыш-Бурун) и есть часть города Керчи — один из его административных районов. Назван поселок в честь героя Великой Отечественной войны генерала Б. Н. Аршинцева, погибшего на керченской земле.
Но поселок, жилые дома, клубы, стадион, школы, плавательный бассейн, спортплощадки, парк — это, так сказать, передний план. За ним стоит индустриальная мощь. Аршинцево держится на двух китах — железорудном комбинате и судостроительном заводе «Залив». С противоположного конца поселка перед вами откроются ТЭЦ, еще один керченский порт — Камышбурунский, агломерационная фабрика...
Тут надо, пожалуй, сказать несколько слов в объяснение. Керченские руды осадочного происхождения. Разрабатываются они открытым способом. Посмотреть, как это делается, интересно, но для посещения рудника, который находится в нескольких километрах от Аршинцево, нужно получить разрешение в управлении комбината.
Здешние руды непрочны, рассыпчаты и потому перед загрузкой в домны подвергаются агломерации — спеканию в куски вместе с коксом и известковыми флюсами. Делают это на аглофабрике. Раскаленный агломерат поступает в порт, грузится в трюмы судов, специально приспособленных для перевозки такого огненного груза. Еще горячим он попадает в доменные печи приазовских заводов. Обратным рейсом теплоходы везут кокс.
Таков производственный цикл. Работа горячая, напряженная. Ежегодно добываются миллионы тонн руды.
Добыча руды открытым способом ставит свои проблемы. Одна из них — рекультивация земель. Раньше после выемки рудного тела на месте степи оставался обезображенный «лунный» ландшафт. Росли масштабы добычи, и увеличивались площади изъятых из хозяйственного оборота, а в сущности — погубленных земель. И наконец встал вопрос: доколе?
Были разработаны приемы рекультивации — восстановления земель. Суть их заключается в том, что верхний, плодородный слой почвы не идет, как это было прежде, в общий отвал, а снимается и складируется. После выемки руды площадь выравнивают, а затем покрывают сверху плодородным слоем. Вот так некоторые рудные выработки под Керчью были превращены в участки, пригодные для посадки фруктовых деревьев, винограда.
Еще одна проблема: на территории Керченского полуострова много исторических памятников, которые надо обследовать, прежде чем они исчезнут под напором экскаваторов и бульдозеров. Археологи торопятся, горняки и строители им помогают. Так был обследован курган «Три брата» — это дало интересные находки, так велись раскопки на городище Тиритака, где стоит побывать. Оно находится у самого шоссе, на границе между поселком Аршинцево и промышленной зоной.
В глаза бросается одноэтажное изящное здание со стилизованными под эллинские письмена буквами — «Тиритака». Не удивляйтесь — это столовая. Археологи, обследовав участок, дали «добро» на его использование. Можно было бы, конечно, просто поставить здесь очередное заурядное общепитовское здание, но керчане рассудили иначе: был сохранен и законсервирован раскоп древнего боспорского города Тиритака с остатками оборонительных стен, жилых и хозяйственных строений, а к столовой сделали отдельную специальную пристройку — музейный зал, интересная экспозиция которого посвящена Тиритаке. Так что можете вкусить пищи и физической и духовной...
Пользуясь случаем, я, пожалуй, сразу расскажу еще об одном древнем городе — Нимфее. Чтобы потом не прерываться, говоря о десантниках. Вы побываете на его раскопках после того, как ознакомитесь с военным мемориалом в Эльтигене. Нимфей находится, если стоять лицом к морю, слева от поселка, за санаторием завода «Залив».
В последние годы раскопки велись близ гавани Нимфея. Там открыт культовый комплекс, посвященный божествам — покровителям мореплавателей. Стена, сложенная из рустованных камней, рыбозасолочная ванна, лестница, множество керамики, а перед глазами все время Боспор Киммерийский — Керченский пролив, по которому плывут могучие современные корабли...
В 1982 году на обрушившейся штукатурке была обнаружена фреска, испещренная рисунками и надписями. В большинстве своем они посвящены мореплаванию. На рисунках (а их свыше тридцати) — корабли.
Особое внимание привлек большой (длиною более метра) рисунок корабля «с замечательными,— как сказано в отчете экспедиции,— подробностями его экстерьера и отчасти внутреннего убранства». Эти подробности вносят новое в наше представление о том, какими были древние корабли, и уже потому очень ценны.
Изображена триера — судно с тремя рядами весел. Это был военный корабль с двумя таранами — подводным и надводным. Показаны верхняя и нижняя палубы, фальшборт, рулевые весла, миниатюрный храм. На носу надпись—«Изида», имя египетской богини. Не египетский ли это корабль? Во всяком случае, наука обогатилась единственным пока столь подробным изображением корабля той эпохи. А датируется оно первой половиной III века до нашей эры.
Нимфей раскапывают частями, и работе этой не видно конца. Находок много: постройки, посуда, надгробия, театральные маски, монеты — город одно время чеканил собственную монету...
Вернемся, однако, в сегодняшний день.
Итак, порт, аглофабрика, ТЭЦ... А еще дальше — корпуса, краны и стапеля завода «Залив». Корабелы этого завода приумножили славу индустриальной Керчи. Шутка сказать, они строят супертанкеры водоизмещением в 180 тысяч тонн. Длина каждого такого судна — 300, ширина 45, высота бортов 25 метров. А над бортами еще высится надстройка — шестиэтажный дом. Это поистине гиганты. При постройке их учтены самые последние достижения техники.
Я видел одного из семейства этих левиафанов. Впечатление потрясающее. Мощный портальный кран едва дотягивается до уровня бортов. Кажется, что всякий раз ему приходится привставать на цыпочки. Человек рядом с танкером или на его палубе кажется песчинкой, но это он задумал, построил его, а теперь управляет им...
Особо надо отметить, что нефтеналивные суда керченской постройки отличаются экологической чистотой, полностью и практически в любых обстоятельствах исключают загрязнение морей-океанов, по которым плавают.
Супертанкеры прославили керченских корабелов, однако они строят и другие суда. Их новинка — атомный лихтеровоз «Севморпуть», рассчитанный на плавание в суровых арктических морях. Очень нужное нашему народному хозяйству судно.
В Керчи и ее окрестностях много и не всегда оправданно переименовано, однако стоит заговорить о сравнительно недалеком прошлом, как тут же оживают прежние названия: Эльтиген, Камыш-Бурун, Старый Карантин. В них сама история города-героя.
Старый Карантин, Карантинный рейд есть почти в каждом старинном портовом городе. Но в Керчи есть еще и Старокарантинские каменоломни, где базировался партизанский отрад в период первой оккупации города гитлеровцами (ноябрь — декабрь 1941 года). Немало славных бойцов было в этом отряде, но особенно запомнилось одно имя — мальчика Володи Дубинина, партизанского разведчика. Он посмертно награжден орденом Красного Знамени, его именем названы школа и улица, в одном из скверов города ему поставлен памятник.