В дни суровых испытаний
Н. И. БАНТЫШ, бывший начальник штаба партизанского отряда им. Ленина, первый секретарь Ленинского РК КПУ г. КерчиКерчь... С нею связана вся моя жизнь.
Расставался я с родным городом только тогда, когда требовали долг службы, исполнение гражданских обязанностей или при других, помимо моей воли сложившихся обстоятельствах. Служил ли в Советской Армии, работал ли на Камчатке, эвакуировался ли в годы войны. Но где бы мне ни пришлось бывать, я всегда думал о родных местах, о товарищах, с которыми работал, делил радости и печали, о своих родных — словом, о Керчи, о своем море, на берегах которого я вырос и с малых лет начал трудиться.
В феврале 1941 года я вернулся с Камчатки и опять начал работать на Еникальском рыбозаводе — был назначен начальником цеха, находящегося на Целимберной косе.
Хорошо мы тогда поработали. Цех завоевал заводское переходящее Красное знамя, нам была присуждена премия.
Но вот в наш мирный дом ворвалась война.
Во время митинга, на котором читали обращение к народу И. В. Сталина от 3 июля, мне дали слово. Призывая наших людей к бдительности, к самопожертвованию, я поклялся отдать свою жизнь и кровь за Родину.
После митинга я узнал от матери о том, что мой младший брат Павел погиб, взрывая мост через Буг. За эту смерть я тоже должен был мстить.
Вскоре томительное ожидание кончилось: я был назначен командиром роты народного ополчения.
Но дальнейшие события направили мою деятельность по другому руслу. Мне предложили записаться в партизанский отряд, которому было присвоено имя Ленина.
Было избрано командование отряда, намечены основные цели и задачи, определено местонахождение — Аджимушкайские и Греческие каменоломни.
Одновременно в катакомбы завозились оружие,боеприпасы, продовольствие, обмундирование, вода. Члены отряда старались как можно скорее подготовить сами каменоломни — очищали проходы в одном месте, заваливали в другом, достраивали цементные цистерны для питьевой воды. Были подобраны помещения для штаба, жилья, столовой, складов, медпункта и др. Днем каждый из нас был на службе, а ночью, почти до утра, выполнял эти обязанности.
В первых числах ноября 1941 года я в качестве начальника штаба отряда со своими ближайшими помощниками переселился под землю.
Формирование отряда (в нем было 55 мужчин и 5 женщин) завершилось принятием присяги, которая выразила решимость членов отряда до последней капли крови бороться с гитлеровскими бандитами.
За неделю до того, как гитлеровцы заняли Керчь, отряд получил патроны, гранаты, пулеметы и винтовки. Мы начали закладку внутренних ходов. Вмуровывали фугасы на случай, если возникнет необходимость взорвать эти преграды. В главных ходах подземелья мы устроили мощные каменные завалы, чтобы противник не мог пробраться к закладкам, ориентироваться под землёй.
Были построены две линии обороны: сплошная каменная стена и вторая такая же — в 8—10 метрах от первой. Подземный гарнизон имел продовольственный склад, место для боеприпасов, казарму, медицинский пункт, кухню и помещение, где находился штаб.
Весь отряд был разбит на оперативно-боевые группы. Приказом от 12 ноября 1941 года организовали группу разведки. 13 октября отряд пополнили моряками во главе с командиром Красной Армии Кобелецким. Помощник командира отряда по строевой части М. И. Молчанов, в прошлом работник Осоавиахима, создал специальное подразделение пулеметчиков. Огневые точки были установлены в галереях, по которым противник вероятнее всего мог проникнуть в каменоломни. У пулеметов дежурили бойцы. Ближе к выходам выставлялись секреты.
Была у нас специальная группа подрывников. Женщины отряда шили из наволочек мешки, которые заполняли аммоналом. Впоследствии эти своеобразные «мины» взрывались на выходах из штолен, обрушивая на врага глыбы камня.
О захвате Керчи фашистами разведка сообщила уже 16 ноября. На совещании командного состава некоторые товарищи предлагали немедленно начать боевые действия. Но так как отряд получил приказ не вступать в открытый бой с противником, а держаться законспирировано, то было решено проводить пока только диверсионные вылазки. К вечеру 16 ноября, когда были закончены последние работы по внутреннему укреплению каменоломен, коммунисты провели собрание, на котором избрали партийное бюро.
Прошло еще несколько дней, в течение которых действовала в основном разведка. К 21 ноября гитлеровцы очистили район каменоломен от гражданского населения и оцепили выходы из подземелья. Затем они спустились в галереи, но, встреченные огнем партизан, ушли, понеся потери. На другой день взрывом двух фугасов партизаны завалили главный вход, а взрыв на левом бастионе прервал проникновение немцев, оставивших под обвалом десять солдат. После этого гитлеровцы в катакомбах больше не решались появляться, но, опасаясь вылазок партизан, стали закладывать камнем основные входы под землю, цементировать их. Над каждым отверстием выставили по часовому.
Потекли суровые будни. Часть товарищей несла караульную службу. Через выходы, оставшиеся свободными, восемь бойцов ежедневно отправлялось в разведку. Зачастую в так называемую «командирскую разведку» ходил лучше всех знавший аджимушкайский лабиринт начальник укрепрайона И. М., Голиков. Вместе с ним ходил и я.
Ближнюю разведку вели ежедневно партизаны А. А. Носков, Зайченко, А. И. Кущенко, И. А. Небора, а также партизан времен гражданской войны еникальский рыбак А. А. Сатири.
2 декабря 1941 года разведка донесла, что немцы замуровывают вход в старые каменоломни. Штаб отряда отдал распоряжение сократить продовольственные расходы: питаться два раза в день, снизить потребление воды на 30 процентов.
5 декабря 1941 года партизанская разведка вышла на поверхность земли. Партизаны в белых маскировочных халатах приблизились к дому, занятому немецкой комендатурой. Но враг обнаружил их. В воздух полетели ракеты, стало светло, как днем. Партизаны уничтожили часового, поднявшего тревогу, и, отстреливаясь, вернулись в каменоломни. После этой вылазки гитлеровцы не знали ни одного спокойного дня, ни одной спокойной ночи. Бойцы отряда тревожили врага одновременно в разных концах деревни Аджимушкай. Оккупанты поняли, что каменоломни представляют для них серьезную опасность. Они усилили охрану отрядом кавалерии, вновь принялись заваливать и взрывать проходы, замуровывать их. Особенно интенсивно гитлеровцы орудовали в «круглой яме», откуда партизаны вели наблюдение. 12 декабря разведка донесла, что противник бурит подставку «круглой ямы» и одновременно ведет обстрел выходов из каменоломен.
Вернувшийся из разведки Николай Кочубей, бывший прокатчик, доложил: фашисты собираются применить против партизан угарный газ. Отряд повысил бдительность. Мы выслали подкрепление для охраны большой «круглой ямы», ввели ночной обход, суточное дежурство для постов и охраны, членам отряда выдали противогазы. 15 декабря немцы приступили к бурению сводов, чтобы через отверстия компрессорами нагнетать газ.
А через два дня разведка и боевые посты донесли штабу: со стороны моря отчетливо слышны взрывы бомб и снарядов. Это подняло боевой дух отряда. Участились вылазки наших оперативно-боевых групп. Обеспокоенные растущей активностью партизан, гитлеровцы оборудовали амбразурами домики, расположенные у выходов из каменоломен, и держали там днем караулы. Ночью выходы блокировали сплошные цепи автоматчиков.
21—22 декабря части Красной Армии усилили бомбежку и обстрел керченского побережья. 25—26 декабря по гулу артиллерии партизаны решили, что наши войска высадили в Керчи десант. Отряд имени Ленина был приведен в боевую готовность. Утром 27 декабря четыре группы партизан — всего 30 человек — обстреляли гитлеровцев. Народные мстители оттеснили часовых к деревне, но там были оставлены засевшие на чердаках «кукушки» — немецкие снайперы. На другой день уже шесть групп предприняли попытку вырваться из кольца врага, обложившего каменоломни.
Перебив «кукушек», партизаны под прикрытием домов и заборов устремились к дороге, по которой отходили немецкие обозы. Первыми трофеями отряда стали несколько автомашин. Бойцы сожгли радиостанцию противника, а партизаны Носков и Ислямов залезли на чердак одного дома и, пристроивши там пулеметы, открыли огонь по оккупантам. К полудню немцы вынуждены были обходить Аджимушкай по вспаханному полю, так как дорога была запружена брошенными и разбитыми партизанами автомашинами. К 5 часам вечера через Аджимушкай полетели снаряды нашей артиллерии. Чтобы не попасть под ее огонь, отряд по приказу командования вернулся под землю.
29 декабря отряд целый день вел бой, уничтожил около сотни гитлеровцев и шесть автомашин. Колонны врага, проходя через Аджимушкай, рассеивались, теряли боевой порядок. Бойцы отряда освободили 25 заложников — жителей села Аджимушкай, которых фашисты намеревались расстрелять.
На другой день наши партизаны захватили штабные документы саперного полка и — в числе других трофеев два фашистских знамени.
Отряд наш состоял преимущественно из закаленных металлургов и отважных рыбаков. Возглавляли его коммунисты Иван Михеевич Голиков, Иван Иванович Пахомов, Макар Антонович Майоров — партизаны гражданской войны. Их опыт, трезвая оценка обстановки позволяли отряду сохранять высокую боеспособность в течение всего времени пребывания в тяжелых условиях аджимушкайских подземелий. Образцом выдержки и смелости для партизан был старый политкаторжанин С. И. Блейх.
Не уступали в храбрости и смелости члены отряда, впервые попавшие в боевую обстановку, — И. П. Кизилов, В. Р. Войтенко, А. И. Кущенко, В. М. Иудин, И. А. Небора, Ф. Е. Болюнов, отважный разведчик Н. В. Кочубей, повар отряда А. Г. Кизилова, заведующая водным режимом М. Р. Молчанова и другие товарищи.
А в конце декабря 1941 года, когда высадился наш десант, буквально каждый боец отряда проявил исключительное мужество. Партизан Носков своим пулеметом уничтожил 30 фашистов. Когда немцы стали отступать по открытому полю, Носков взобрался на крышу дома и оттуда поливал фашистов свинцом.
Отряд полностью выполнил задачу, которая ставилась перед ним.
Благодаря разумным действиям и крепкой дисциплине отряд сохранил свой личный состав, уничтожил врагов в несколько раз больше, чем численность отряда, нанес гитлеровцам немалый материальный ущерб. В последнем бою партизаны помогли одной из наших частей в наступлении. Но, пожалуй, главная заслуга партизан состояла в том, что фашисты, не зная численности отряда, полтора месяца держали в Аджимушкае до полка солдат.
И вот победа! Десант Советской Армии очистил от врага Керченский полуостров. Неописуемую радость и гордость испытывал каждый боец нашего отряда. «И верится, и не верится, и не знаешь — ты ли это или нет, — записал я в тот день в своем дневнике. — Кругом воздух, и стоишь во весь рост! Вынесли наверх и укрепили в скале наше отрядное партизанское знамя».
Перед тем, как встретиться с регулярными советскими частями, органами Советской власти и руководителями партийных организаций, мы оповестили население специальной листовкой: «Настоящим штаб партизанского отряда имени Ленина объявляет, что с сего числа власть в районе переходит в его руки».
Надо было действовать быстро и решительно. Мы оцепили каменоломни, чтобы они не превратились в базу наших врагов.
Под началом И. М. Голикова мы создали группу по сбору трофейного имущества и оружия, сообщили населению адреса складов и пунктов сбора, куда нужно сдать все военные вещи и оружие.
3 января 1942 года состоялось совещание руководителей отрядов, на котором было утверждено организационное бюро в составе первого секретаря райкома партии, председателя райисполкома и представителя — уполномоченного НКВД. Районную партийную организацию было предложено возглавить мне. Председателем райсовета стал партизан Д. Г. Жужель, представителем НКВД — тов. Полозаев.
Чтобы приступить к налаживанию нормальной жизни освобожденного города, надо было в первую очередь подобрать и расставить кадры.
Коллектив завода им. Войкова возглавили партизаны, инженеры А. И. Кущенко и П. Н. Иванов. Директором Еникальского рыбного завода стал бывший командир нашего отряда М. А. Майоров. Организационное бюро подобрало также председателей рыболовецких колхозов (их в районе было тогда пять), директоров двух моторно-рыболовецких станций.
В самом срочном порядке требовалось наладить снабжение населения хлебом, водой и питанием, открыть столовые, в первую очередь для рабочих, организовать выдачу топлива, приводить в надлежащее санитарное состояние районы и город в целом, заниматься благоустройством. Нужно было помогать воинским частям подыскивать помещения для размещения госпиталей.
За короткий срок «носители нового порядка» разорили город, расстроили всю его нормальную жизнь. Магазины, столовые, общественные здания, школы — все было разграблено, опустошено, разбито. Гитлеровцы уничтожили почти все колхозное имущество и оборудование рыбозавода и моторно-рыболовецких станций. То, что осталось, требовало восстановления и капитального ремонта.
Запасов продовольствия для населения, конечно, не было никаких. Одним из источников пополнения запасов могла быть рыба. Но как ее добыть? В проливе стоял лед, который не позволял добраться до Средней Косы — места лова сельди. Областной и городской комитеты партии, да и сами обстоятельства требовали применить какие-то необычные методы лова рыбы. На совещании в районном комитете партии было предложено организовать подледный лов бычка в акватории рыбколхоза им. 1 Мая. Большинство добытчиков встретило это предложение с энтузиазмом. В январские дни 1942 года, в ледостав, в рабочих столовых Керчи появились жареные бычки и уха.
Позже был налажен лов сельди, которой хватало и для тыла и для фронта.
Более того, нам удалось снабжать население хлебом. В проливе лед, рядом фронт, а нам доставлялась мука!
В районе была построена пекарня, налажена выпечка хлеба, установлен строжайший контроль за расходованием муки, распределением хлеба.
Пекарней ведал партизан Зинченко.
Водой обеспечивал город завод им. Войкова. И в этом была немалая заслуга инженера завода тов. Андрющенко.
Постепенно налаживалась жизнь. Обсуждались возможности восстановления завода им. Войкова, его соседа — коксохимического завода.
Но продолжалась война, бои шли на Керченском полуострове, город ежедневно был под бомбежкой.
Требовалось восстановить железнодорожные мосты — их восстановили рабочие котельного цеха завода им. Войкова. В конце января взялись за строительство бронепоезда, но стали нужных марок не было.
Что делать? Решили приступать, делать пока, что возможно! А тем временем в Сталинград был послан с письмом Военного совета фронта Н. А. Кочубей, наш бывший разведчик. Он раздобыл и доставил на завод необходимые материалы. Бронепоезд был построен.
Я видел своими глазами, как артиллеристы бронепоезда сбили над заводом с первого выстрела вражеский четырехмоторный бомбардировщик, заходивший бомбить заводской причал, где суда принимали раненых бойцов для эвакуации в глубокий тыл.
Приходилось нам заниматься и строительством укреплений на подступах к городу. Для этого требовалось много рабочих рук. Такие руки нашлись. На рытье траншей и других сооружений Ленинский район послал более тысячи человек, в подавляющем большинстве женщин. Они шли с охотой, хотя и знали, что будет трудно, что все время идут бои и неизвестно, что их там ожидает.
В районе колхоза им. 1 Мая наши люди по просьбе командования осмотрели и выбрали направление для перехода войск и военной техники через лед. Переправу нужно было усилить вспомогательными средствами. Все, что можно мобилизовать в районе, было отдано на это важное дело: большое количество леса от разборки ненужных зданий и заборов, всевозможные пустые бочки и т. д. Вдвоем с секретарем ГК партии Н. А. Сиротой мне приходилось много раз бывать на переправе, помогать ее строителям или давать, зная местные условия, какие-то советы.
В районе было до десятка госпиталей. За исключением медицинских инструментов и, кажется, белья, все было собрано, сделано, оборудовано работниками завода им. Войкова и колхозов им. 1 Мая, им. Войкова, им. 12 годовщины Октября. Десятки колхозниц, работниц, домашних хозяек, пожилых и молодых, работали в этих госпиталях, стирали, ухаживали за ранеными. Каждый отдавал все силы для фронта, для победы.
В городе, а значит, и в районе был проведен сбор средств на танковую колонну. Много денег собрали наши активисты. Люди, не задумываясь, отдавали все, чем располагали. Все думали о победе, о защите своего родного города.
Надвигалась весна, областной комитет партии готовил все, что было в его силах и распоряжении, к весеннему севу. В нашем районе на заводе им. Войкова был организован цех по ремонту тракторов, в ремесленном училище открыта школа трактористов. Подготовка к предстоящей посевной тоже стала повседневной заботой районного комитета партии.
С энтузиазмом восприняли мы задание подготовить пирс завода им. Войкова к приему плавучего дока, которым в Керчь должны быть доставлены паровозы и вагоны. И вот 11 марта, несмотря на бомбежки, артиллерийский обстрел, непогоду, док пришвартовался к причалу, на котором уже были рельсы. По рельсам, после соединения их с уложенными в доке выкатили десять паровозов и сорок вагонов. Это была большая победа.
Электроэнергии в районе практически не было, а для нормальной работы предприятий нужен был внутригородской транспорт.
Рабочие железнодорожного цеха завода им. Войкова под руководством начальника цеха Ф. Т. Панкратова довольно оригинально решили эту проблему. На трамвайные рельсы они поставили два или три отремонтированных заводских паровоза, которые таскали трамвайные вагоны от завода к центру города и обратно.
Так на первых порах налаживалась жизнь района. Было организовано социалистическое соревнование, проводились месячники в честь дня Красной Армии, 1 Мая и т. д. Укреплялась партийная организация, совершенствовалась работа.
По-боевому работал комсомол под руководством смелого партизана Васи Щекотихина.
Но моему родному городу предстояли еще более суровые военные испытания.
До сих пор не прошли горечь и боль, которые я испытал, когда секретарь ГК партии Н. А. Сирота сообщил по телефону о том, что мы должны покинуть город, что связи на этой стороне больше не будет. 12 мая 1942 года мы — группа работников района и завода — переправились баржой, увозившей раненых, в Тамань.
Но мы твердо верили, что будет и второй звонок. Он позовет нас домой, в наш героический город.
И звонок прогремел! Наши доблестные воины вторично выгнали врага из Керчи и закрепились на крымском берегу.
В конце сентября 1943 года меня вызвали в Сочи, в распоряжение Крымского обкома партии.
В Сочи я принял дела нашего Ленинского райкома партии. Меня включили в группу работников, которым предстояло переправиться в Керчь. Как мы туда попадем, что нас там ожидает — мы не знали. Но наши мысли и, как говорят, душа — все было там, в родном городе. И уже намечались планы: как, с чего мы начнем работу в освобожденном городе. Беспокоили кадры — где «старая гвардия», всех их разбросала, расшвыряла война.
Мы дождались дня, когда враг был окончательно сломлен и наша любимая Керчь вновь обрела свободу. С огромным энтузиазмом керчане принялись восстанавливать город. Разрушено было почти все. И у нас в районе было все в руинах, в пепле: прекрасный заводской клуб-дворец, клуб инженерно-технических работников, техникум, школы, колхозные клубы, больницы, поликлиники, детские дошкольные учреждения, общественные здания, жилье.
Сейчас думаешь: как мы смогли тогда без техники, без достаточного числа мужских рук справиться с такой разрухой, с таким объемом работ? Но все преодолели — и трудности, и холод, и голод, все сделали. По примеру сталинградцев развернулось черкасовское движение. Люди трудились самозабвенно, всегда находили выход из, казалось бы, безвыходного положения. Бывшую баню района приспособили под клуб. Главный зал был небольшой, но ведь и людей было не так много.
Правда, на первом торжественном собрании, посвященном 25-й годовщине Октября, этот зал был забит до отказа.
На заводе им. Войкова смонтировали 250-киловаттную турбину. Она дала первый ток. Рыбаки-колхозники и рыбаки Гослова выловили за весеннюю путину около четырехсот центнеров сельди и еще сотни центнеров другой рыбы.
Начав на пустом месте, керчане возродили свой город, а в последующие годы сделали его еще краше, благоустроеннее, чем он был до войны. Это тоже подвиг, мирный, трудовой. Мы, ветераны, с глубокой радостью восприняли весть о присвоении Керчи звания города-героя. В этой высокой оценке партией и правительством подвига керчан мы видим признание и наших заслуг.
Вход
Регистрация
Галерея
FAQ
