Форум "В Керчи"

Коктебель

Максимилиан Волошин

Как в раковине малой — Океана
Великое дыхание гудит,
Как плоть ее мерцает и горит
Отливами и серебром тумана,
А выгибы ее повторены
В движении и завитке волны, —
Так вся душа моя в твоих заливах,
О, Киммерии темная страна,
Заключена и преображена.

С тех пор как отроком у молчаливых
Торжественно-пустынных берегов
Очнулся я — душа моя разъялась,
И мысль росла, лепилась и ваялась
По складкам гор, по выгибам холмов,
Огнь древних недр и дождевая влага
Двойным резцом ваяли облик твой, —
И сих холмов однообразный строй,
И напряженный пафос Карадага,
Сосредоточенность и теснота
Зубчатых скал, а рядом широта
Степных равнин и мреющие дали

Стиху — разбег, а мысли — меру дали.
Моей мечтой с тех пор напоены
Предгорий героические сны
И Коктебеля каменная грива;
Его полынь хмельна моей тоской,
Мой стих поет в волнах его прилива,
И на скале, замкнувшей зыбь залива,
Судьбой и ветрами изваян профиль мой.
>

Пятнадцать мальчиков, а может быть и больше,
а может быть, и меньше, чем пятнадцать,
испуганными голосами
мне говорили:
"Пойдем в кино или в музей изобразительных искусств".
Я отвечала им примерно вот что:
"Мне некогда".
Пятнадцать мальчиков дарили мне подснежники.
Пятнадцать мальчиков надломленными голосами
мне говорили:
"Я никогда тебя не разлюблю".
Я отвечала им примерно вот что:
"Посмотрим".

Пятнадцать мальчиков теперь живут спокойно.
Они исполнили тяжелую повинность
подснежников, отчаянья и писем.
Их любят девушки —
иные красивее, чем я,
иные некрасивее.
Пятнадцать мальчиков преувеличенно свободно, а подчас злорадно
приветствуют меня при встрече,
приветствуют во мне при встрече
свое освобождение, нормальный сон и пищу...
Напрасно ты идешь, последний мальчик.
Поставлю я твои подснежники в стакан,
и коренастые их стебли обрастут
серебряными пузырьками...
Но, видишь ли, и ты меня разлюбишь,
и, победив себя, ты будешь говорить со мной надменно,
как будто победил меня,
а я пойду по улице, по улице...

Белла Ахмадулина

Есть время любить,
Есть — писать о любви.
Зачем же просить:
"Мои письма порви"?
Мне радостно —
Жив на земле человек,
Который не видит,
Что времени снег
Давно с головой
Ту девчонку занес,
Что вдоволь хлебнула
И счастья, и слез...
Не надо просить:
"Мои письма порви!"
Есть время любить,
Есть — читать о любви.

Юлия Друнина

Белла Ахмадулина

Цветы росли в оранжерее.
Их охраняли потолки.
Их корни сытые жирели
и были лепестки тонки.

Им подсыпали горький калий
и множество других солей,
чтоб глаз анютин желто-карий
смотрел круглей и веселей.

Цветы росли в оранжерее.
Им дали света и земли
не потому, что их жалели
или надолго берегли.

Их дарят празднично на память,
но мне — мне страшно их судьбы,
ведь никогда им так не пахнуть,
как это делают сады.

Им на губах не оставаться,
им не раскачивать шмеля,
им никогда не догадаться,
что значит мокрая земля.

Ничего не дается сразу,
не воротится время вспять -
контролируй свои соблазны,
чтобы душу не потерять!

не ищи потеплей ночлега,
и, запомни, коль ты краса -
если к зеркалу часто бегать,
риски есть потерять глаза.

любишь вкусно поесть?
попробуй
кашу манную на воде!
контролируй свою утробу,
приучи ее к пустоте!

деньги любишь? - раздай прохожим.
любишь выпить? - попей воды.
будь к себе и честней и строже,
к исполненью веди мечты!

любишь бегать босым по свету?
- встань в горах и не шевелись!
обещаю, что через лето
ты по-новой увидишь жизнь!

выгоняй из себя заразу,
лень гони, как сутулость с плеч!

контролируй свои соблазны,
чтобы душу
свою
сберечь.

МОРСКАЯ ПРОГУЛКА
На сверкающем глиссере белом
Мы заехали в каменный грот,
И скала опрокинутым телом
Заслонила от нас небосвод.
Здесь, в подземном мерцающем зале,
Над лагуной прозрачной воды,
Мы и сами прозрачными стали,
Как фигурки из тонкой слюды.
И в большой кристаллической чаше,
С удивлением глядя на нас,
Отраженья неясные наши
Засияли мильонами глаз.
Словно вырвавшись вдруг из пучины,
Стаи девушек с рыбьим хвостом
И подобные крабам мужчины
Оцепили наш глиссер кругом.
Под великой одеждою моря,
Подражая движеньям людей,
Целый мир ликованья и горя
Жил диковинной жизнью своей.
Что-то там и рвалось, и кипело,
И сплеталось, и снова рвалось,
И скалы опрокинутой тело
Пробивало над нами насквозь.
Но водитель нажал на педали,
И опять мы, как будто во сне,
Полетели из мира печали
На высокой и легкой волне.
Солнце в самом зените пылало,
Пена скал заливала корму,
И Таврида из моря вставала,
Приближаясь к лицу твоему.

1956
Николай Заболоцкий

Ты долгое время
Считала наивно,
Что всё в этой жизни
Должно быть взаимно.
Взаимной должна быть твоя доброта…
Но щедрость,
С которой ты ею делилась,
Порою тебя повергала в немилость
У тех,
Для кого ты старалась всегда.
И годы наивность поправили мудро:
Не могут взаимны быть
Вечер и утро.
И радость и горе.
И правда и ложь.
Доверье и хитрость.
Улыбка и нож.
А время спешит и проносится мимо.
И в этом оно бесконечно взаимно.
Как наша любовь
И как наша печаль,
Как «Здравствуй»,
Когда далеко до «Прощай»…

Андрей Дементьев

актуально...

МАЙ В ПЕТЕРБУРГЕ
Месяц вешний, ты ли это?
Ты, предвестник близкий лета,
Месяц песен соловья?
Май ли, жалуясь украдкой,
Ревматизмом, лихорадкой
В лазарете встретил я?

Скучно! Вечер темный длится -
Словно зимний! Печь дымится,
Крупный дождь в окно стучит;
Все попрятались от стужи,
Только слышно, как чрез лужи
Сонный ванька дребезжит.

А в краю, где протекали
Без забот и без печали
Первой юности года,
Потухает луч заката
И зажглась во тьме богато
Ночи мирная звезда.

Вдоль околицы мелькая,
Поселян толпа густая
С поля тянется домой;
Зеленеет пышно нива,
И под липою стыдливо
Зреет ландыш молодой.

27 мая 1855
А.Н.Апухтин.

В час вечерний, в час осенний
взноет что-то там в груди:
пережит уже Есенин,
Блок остался позади...

Всё как будто бы в порядке.
Но проснёшься в час ночной,
выйдешь в тапочках на грядки
да затихнешь под сосной:

в небе гордом и вершинном,
поздним рейсом, не спеша,
пробирается машина,
как заблудшая душа.

Ну, а ты стоишь на месте
под сосной... Врастаешь в роль.
Белый свет уже изъездил
поперёк и малость — вдоль.

Хорохориться не будем:
на сосну уж — не залезть..
Хорошо, что рядом люди,
правда, спящие, но есть!

Можно чьё-нибудь дыханье
положить себе на грудь...
И куда-то в мирозданье
улыбнуться, как вздохнуть.

Глеб Горбовский

Это дело такое: тут нужен покой
и высокое небо.
И какой-никакой карандаш под рукой
и бумаги обрывок.
И проулочек, с птичье крыло шириной,
и в попутной кофейне
чашка кофе под пенкою под кружевной
и кружок шоколада.
И уменье держать вдох и выдох в руках
за тяжелые гривы.
И полпинты отваги — иначе никак,
и полпинты везенья.
И кредитная карточка, где на просвет
виден Бог недовольный...
Я надеюсь, что я объяснил или нет
мою неплодовитость.
Ибо я все бегу сквозь ночную пургу —
ни огня, ни ночлега...
— А чего ж ты не пишешь стихов на бегу?
— Задыхаюсь от бега.

Евгений Клюев