Форум "В Керчи"

А грустно было и уныло,
печально, да ведь?
Но всё осветит, всё, что было,
исправит память -

звучи заезжанной пластинкой,
хрипи и щёлкай.
Была и девочка с картинки
с завитой чёлкой.

И я был богом и боксёром,
а не поэтом.
То было правдою, а вздором
как раз вот это.

Чем дальше будет, тем длиннее
и бесконечней.
Звезда, осенняя аллея,
и губы, плечи.

И поцелуй в промозглом парке,
где наши лица
под фонарём видны неярким -
он вечно длится.

Благодарю за всё. За тишину.
За свет звезды, что спорит с темнотою.
Благодарю за сына, за жену.
За музыку блатную за стеною.
За то благодарю, что скверный гость,
я всё-таки довольно сносно встречен -
и для плаща в прихожей вбили гвоздь,
и целый мир взвалили мне на плечи.
Благодарю за детские стихи.
Не за вниманье вовсе, за терпенье.
За осень. За ненастье. За грехи.
За неземное это сожаленье.
За бога и за ангелов его.
За то, что сердце верит, разум знает.
Благодарю за то, что ничего
подобного на свете не бывает.
За всё, за всё. За то, что не могу,
чужое горе помня, жить красиво.
Я перед жизнью в тягостном долгу,
и только смерть щедра и молчалива.
За всё, за всё. За мутную зарю.
За хлеб. За соль. Тепло родного крова.
За то, что я вас всех благодарю,
за то, что вы не слышите ни слова.

Я по снам по твоим не ходил
и в толпе не казался,
не мерещился в сквере, где лил
дождь, верней - начинался
дождь (я вытяну эту строку,
а другой не замечу),
это блазнилось мне, дураку,
что вот-вот тебя встречу,
это ты мне являлась во сне,
(и меня заполняло
тихой нежностью), волосы мне
на висках поправляла.
В эту осень мне даже стихи
удавались отчасти
(но всегда не хватало строки
или рифмы - для счастья).

Я подарил тебе на счастье
во имя света и любви
запас ненастья
в моей крови.

Дождь, дождь идёт, достанем зонтик -
на много, много, много лет
вот этот дождик
тебе, мой свет.

И сколько б он ни лил, ни плакал,
ты стороною не пройдёшь...
Накинь, мой ангел,
мой макинтош.

Дождь орошает, но и губит,
открой усталый алый рот.
И смерть наступит.
И жизнь пройдёт.

Как в юности, как в детстве я болел,
как я любил, любви не понимая,
как сложно сочинял, как горько пел,
глагольных рифм почти не принимая,
как выбирал я ритм, как сорил
метафорами, в неком стиле нервном
всю ночь писал, а поутру без сил
шёл в школу, где был двоечником первым.

И всё казалось, будто чем сложней,
тем ближе к жизни, к смерти, к человекам,
так продолжалось много-много дней,
но, юность, ты растаяла со снегом,
и оказалось, мир до боли прост,
но что-то навсегда во мне сломалось,
осталось что-то, пусть пустырь, погост,
но что-то навсегда во мне осталось.

Так, принимая многое умом,
я многое душой не принимаю,
так, вымотавшийся в бою пустом,
теперь я сух и сухо созерцаю
разрозненные части бытия -
но по частям, признаюсь грешным делом,
наверное, уже имею я
больное представление о целом.

И с представленьем этим навсегда
я должен жить, не мучась, не страдая,
и слушая, как булькает вода
в бессонных батареях, засыпая,
склоняться к белоснежному листу
в безлюдное, в ночное время суток -
весь этот мрак, всю эту пустоту
вместив в себя, не потеряв рассудок.

Это стихотворение Блока наверное уже здесь есть. Скорее всего, Серго его выкладывал. Я этого не знаю, но уверен. Потому что мимо такого стихотворения пройти невозможно. И не беда, если я повторюсь.
У меня есть точное определение - что такое любимые стихи. Это те, которые знаешь наизусть. Поэтому напечатаю сам, а не скопирую откуда-либо. Расстановка знаков препинания, разумеется, неизбежно будет отличаться от канона.

Ты помнишь, в нашей бухте сонной
Спала зеленая вода,
Когда кильватерной колонной
Вошли военные суда.

Четыре серых, и вопросы
Нас волновали битый час,
И загорелые матросы
Ходили важно мимо нас.

Мир стал заманчивей и шире..
И вдруг - суда уплыли прочь.
Нам было видно: все четыре
Зарылись в океан и в ночь.

И снова прежним стало море,
Маяк уныло замигал,
Когда на нижнем семафоре
Последний отдали сигнал.

Как мало в этой жизни надо
Нам, детям, - и тебе, и мне,
Ведь сердце радоваться радо
И самой малой новизне.

Случайно на ноже карманном
Найди пылинку дальних стран,
И мир опять предстанет странным,
Закутанным в цветной туман.

Между прочим, военные моряки наверное ухмыляются над Блоком. Судно - оно торговое, грузовое, пассажирское. А военным может быть только корабль. Военное судно - для моряков это нелепость. Но они не правы. До Первой мировой войны официальное определение даже для крупных кораблей - броненосцев, крейсеров - было "военное судно". Только к 30-м годам окончательно установилось понятие "военный корабль". Я специально поинтересовался этим вопросом. А стихотворение было написано до Первой мировой.

"Кильватерной колонной" - это чудо, как хорошо. А ведь немалая была бухта, если в нее вот так вошли четыре корабля. Где это? Кронштадт? Одесса? Севастополь? Но определение "сонная бухта" не вяжется с этими крупными портами. К тому же суда "зарылись в океан". Владивосток? Слишком мало знаю о биографии Блока, чтобы об этом судить. Ведь это явно детское воспоминание. Только ребенка, подростка может волновать "пылинка дальних стран". Скорее всего, речь о некой придуманной бухте. Но эмоции не придуманы, по себе знаю, как будили воображение не то, что какие-то заграничные мелочи, но просто сами волшебные названия: Сингапур, Рио-де-Жанейро, Ниагара...
И благодарен судьбе, что детская мечта осуществилась, что довелось во многих краях побывать и немало повидать в этом мире своими глазами.

"Между прочим, военные моряки наверное ухмыляются над Блоком"- форум достаточно читаем...может, и найдете ответ.Да и Серго, наверняка, смог бы подсказать? ( а мы ему за это фото зайцев с морковками запостим )-самой стало интересно.Никогда над этим не думала...
"Но определение "сонная бухта" не вяжется с этими крупными портами. К тому же суда "зарылись в океан". Владивосток? Слишком мало знаю о биографии Блока, чтобы об этом судить"- вот по этой фразе первым должен выступить моряк...потом уже "литературовед"...

Поэт и литературный критик Владимир Приходько:

"...Обратимся к стихотворению Александра Блока «Ты помнишь? В нашей бухте сонной...». Летом 1911 года поэт побывал на Бретонском побережье Атлантического океана, через несколько лет написал стихотворение — почти предсказание близкой войны. А через шесть месяцев началась Первая мировая. Но если бы читатель не знал биографического факта, смог бы он объяснить стихотворение в подобном ключе? Вероятно, нет. Его мог бы увлечь другой смысловой подтекст. Нетрудно найти строчки, в которых лирический субъект признаётся в своей любви к необычному, новому, странному. Увидеть мир, закутанный в «цветной туман», может только романтик, мечтающий о неведомых землях и странствиях.
Сегодня-то я знаю: не мальчишкой, а зрелым поэтом написал эти стихи Блок. В июле 1911г. он отправился в путешествие и вскоре поселился (вместе с женой) во Франции, в Абервраке, на Бретонском побережье Атлантики. В гостинице с видом на море. Он писал матери 12 августа: «На днях вошли в порт большой миноносец и четыре миноноски, здороваясь сигналами друг с другом и с берегом, кильватерной колонной — всё как следует. Так как я в этот день скучал особенно и так как, как раз в этот день, газеты держали в секрете совещание французского посла в Берлине с Киндерлэн-Вехтером (немецкий министр иностранных дел), то я решил, что пахнет войной... Стал... с уважением смотреть на довольно корявого командира миноноски, который проходил военной походкой по набережной. Думаю, что все абервраковские чеховцы были одних мыслей со мной, так что, когда миноносцы... снялись с якоря... наступило всеобщее разочарование. Всем, собственно, скучно до последней степени, и все втайне хотят, чтобы что-нибудь стряслось»...
http://ruslita.ru/13-glavnaya/466-perechityvaem-a-bloka

Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.

Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.

И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.

И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у Царских Врат,
Причастный Тайнам,- плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.

Александр Блок

В минутном взрыве откровений,
В часы Твоей, моей весны.
Узнал я Твой блестящий гений
И дивных мыслей глубины.
Те благодатные порывы
Свободных дум о божестве
Вздымали чувства переливы
В моем угасшем существе...._
Я буду помнить те мгновенья,
Когда душа Твоя с моей
Слились в блаженном упоеньи
Случайно сплетшихся ветвей...