Форум "В Керчи"

В классе уютном, просторном
Утром стоит тишина.
Заняты школьники делом –
Пишут по белому черным,
Пишут по черному белым,
Перьями пишут и мелом:
"Нам не нужна
Война!"

Стройка идет в Ленинграде,
Строится наша Москва.
А на доске и в тетради
Школьники строят слова.

Четкая в утреннем свете,
Каждая буква видна.
Пишут советские дети:
"Мир всем народам на свете.
Нам не нужна
Война!"

Мир всем народам на свете.
Всем есть простор на планете, –
Свет и богат и велик.
Наши советские дети
Так изучают язык.
(С. Маршак)

***
Мне с тобою пьяным весело —
Смысла нет в твоих рассказах.
Осень ранняя развесила
Флаги желтые на вязах.

Оба мы в страну обманную
Забрели и горько каемся,
Но зачем улыбкой странною
И застывшей улыбаемся?

Мы хотели муки жалящей
Вместо счастья безмятежного...
Не покину я товарища
И беспутного и нежного

(Анна Ахматова)

У каждого - свой личный выбор бездны,
Поди вмести резоны в краткий спич.
Есть многое на свете, друг любезный,
Чего умом холодным не постичь.
Не знаю, что нам предки завещали,
Но правда примитивна, чёрт возьми,
И так, как обрастаем мы вещами,
Мы обрастаем близкими людьми.
И кто добра желает нам? - они же,
Они же наполняют каждый час,
И с каждым мигом делаются ближе,
Корнями глубоко врастая в нас.
Они спасут от ведьм и василисков,
Уберегут от нищенской сумы.
Они так близко (боже мой, так близко!),-
Что задыхаться начинаем мы.
Чтоб душам не страдать неурожаем
(А мы же урожаем дорожим!) -
Мы от своих на время уезжаем.
Куда-нибудь. К совсем-совсем чужим.

Чужие не наполнят наш объём,
Незначимость их благотворна птичья.
Мы с ними благодарно познаём
Целительную силу безразличья.
Они не шепчут истин на ушко,
От их земных тревог не едет крыша,
И почему-то дышится легко
От их уменья слушать нас, не слыша.
Они - по сути, нашенских пород,
Из нашего, из сходного потока;
Но вишь - не забирают кислород,
Так безнадёжно нужный нам для вдоха.
И мы вдыхаем небо ноября
И расправляем нервы и пружины.
В бутыли, что откупорены зря,
Мы возвращаем надоевших джиннов.
Сказавший "А" произнесет и "Б",
Не торопясь допьёт стаканчик виски -
И, вновь став верным прежнему себе,
Он сядет в поезд и вернется к близким.

С фонарём обшарьте
Весь подлунный свет!
Той страны - на карте
Нет, в пространстве - нет.

Выпита как с блюдца,-
Донышко блестит.
Можно ли вернуться
В дом, который - срыт?

Заново родися -
В новую страну!
Ну-ка, воротися
На спину коню

Сбросившему! Кости
Целы-то хотя?
Эдакому гостю
Булочник ломтя

Ломаного, плотник -
Гроба не продаст!
...Той ее - несчётных
Вёрст, небесных царств,

Той, где на монетах -
Молодость моя -
Той России - нету.
- Как и той меня.

М.Цветаева

Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих! дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.

(Пушкин А.С.)

Дай Бог слепцам глаза вернуть
И спины выпрямить горбатым.
Дай Бог быть богом хоть чуть-чуть,
Но быть нельзя чуть-чуть распятым.

Дай Бог не вляпаться во власть
И не геройствовать подложно,
И быть богатым — но не красть,
Конечно, если так возможно.

Дай Бог быть тертым калачом,
Не сожранным ничьею шайкой,
Ни жертвой быть, ни палачом,
Ни барином, ни попрошайкой.

Дай Бог поменьше рваных ран,
Когда идет большая драка.
Дай бог побольше разных стран,
Не потеряв своей, однако.

Дай Бог, чтобы твоя страна
Тебя не пнула сапожищем.
Дай Бог, чтобы твоя жена
Тебя любила даже нищим.

Дай Бог лжецам замкнуть уста,
Глас Божий слыша в детском крике.
Дай Бог живым узреть Христа,
Пусть не в мужском, так в женском лике.

Не крест — бескрестье мы несем,
А как сгибаемся убого.
Чтоб не извериться во всем,
Дай Бог ну хоть немного Бога!

Дай Бог всего, всего, всего
И сразу всем — чтоб не обидно...
Дай Бог всего, но лишь того,
За что потом не станет стыдно.

Банши
Саша Бест
Лебединую шею вытянув,
Как одежду, снимая спесь,
Я послушно иду на исповедь
Лебединую песню петь.

Зову сердца слепого следуя,
Я ищу для него приют.
Только песнь моя не последняя,
Я еще не одну спою.

19.02.14


Банши - фигура ирландского фольклора, женщина, которая, согласно поверьям, является возле дома обречённого на смерть человека и своими характерными стонами и рыданиями оповещает, что час его кончины близок. (википедия)

Сказка о маленьком Счастье
Саша Бест
… и оно не болит, лишь под сердцем слегка покалывает.
Где-то там, за горами-лесами, за рельсами-шпалами
Затаилось твое Сокровенное. Сидит и поглядывает.
Это как новый мир, новый вкус Рождества с колядками.

А Оно все сидит да глядит, да на ушко нашептывает.
Обнимает заведомо, словно огонь языками шелковыми.
В письмах пишет «люблю» - «не люблю», но с тобой не расстанусь я.
Это словно проснуться в начале пути на конечной станции.

А когда не звонит, ты психуешь, а вдруг приключилось что?
Потерялось, поди, у чужих оказалось в немилости.
Вдруг обидели. Не пожалели. Назвали дурою.
И ушло Оно в лес зимовать у медведя бурого.

Плачет там, небось, лапу сосет, о медведя греется
Горемычное твое Счастье в пургу-метелицу.
Ну а ты тут сидишь, как дурак, со своей работою
Идиот одним словом, штампуешь бумажку сотую.

Ты бросаешь дела и несешься, куда глаза глядят.
И жалеешь, что недоглядел, не подумал загодя.
Проворонил свое недоласканное, изнеженное,
А теперь сломя голову ищешь: «Откликнись! Где же ты?!»

И оно не болит, лишь под сердцем слегка покалывает.
И не там, за горами-лесами, за рельсами-шпалами,
А сидит у тебя на коленях твое ненаглядное:
«Видишь, я молодец! Видишь, как я отлично спряталось?

Я с тобой этот день провело, грело ножки с ручками
И игралось в карманах твоих с интересными штучками.
А еще я конфетку нашло – не брало. Можно скушаю?
Я не буду теряться. Хорошее я, послушное»

Говорят, жизнь, как зебра в полосках – за белым черное.
Много мудрых мужей говорят – и психологи и ученые.
Ты не слушай, когда добрый люд понапрасну сетует.
Счастье вот оно, рядом, сидит и конфету ест.

Романтиков наверно не осталось...
смотрю вокруг - сплошные реалисты...
а мне черта в характере досталась...
мечтать о том, что близко и не близко...

мечтать о звёздах и планетных далях...
и видеть себя бабочкой над крышей...
я этот мир хочу узнать... в деталях...
мне кажется я ветра шёпот слышу...

как скучно в мире жить без приключений...
без пикника на солнечной поляне...
без жаркого и тайного свечения
костра, на искры делящего пламя...

жить без мечты о парусах... о сказке...
я не могу - я просто умираю...
и часто я не предаю огласке
всё то, о чём в душе порой мечтаю...

Романтиков наверно не осталось...
кругом - реальность... и в душе нет пыла.
мы все живём в работе и усталость
Наверно в нас романтику убила...

Светлана Мулик-Калугина

Те, с которыми что молчать, что говорить,
достаешь сигарету, а зажигалка уже горит,
допиваешь, а уже протягивают, чтоб долить;
им не требуется объяснять ни что болит,
ни по кому болит;
и соврал бы, да что соврешь им, когда весь вид
мой красноречиво правду им говорит,
как они – обижаясь и злясь временами -
продолжают меня любить;
и я чувствую, как между нами
тянется, теплится, бесится, бьется,
натягивается до предела, но никогда не рвется
живая нить,
из всего, что имею – именно это стоит хранить.

Те, кто берут на слабо, а потом проверяют пульс;
при истерике бьют наотмашь по левой щеке;
к ним приходишь – расквашен весь, говоришь: «Боюсь!
существую, мол, при деспотичном ростовщике;
я ему по крупицам сдаю слова, но растет процент!
я готов замолчать, только что ему, если глух?!»
А они, улыбаясь: «Ну, давай, завершай концерт,
завершай подводить нам итог всех своих разрух»,
гладят нежно, и от их теплых рук
улыбка вспыхивает на лице.

Те, с которыми мне еще жить и жить:
напиваться ночами и прошлое ворошить,
и сидеть на кухне,
и словами отчаянно ворожить –
словно угли
их ворошить,
едва потухнет.

Быть счастливым их улыбками, постоянством,
и – когда-нибудь – сединой,
до которой черт-его-знает-сколько-еще-ночей;

те, которые при встрече не спрашивают: «ты чей?»,
просто констатируют:
«ты теперь со мной».
(c)