Форум "В Керчи"

О, мой застенчивый герой,
ты ловко избежал позора.
Как долго я играла роль,
не опираясь на партнера!

К проклятой помощи твоей
я не прибегнула ни разу.
Среди кулис, среди теней
ты спасся, незаметный глазу.

Но в этом сраме и бреду
я шла пред публикой жестокой -
все на беду, все на виду,
все в этой роли одинокой.

О, как ты гоготал, партер!
Ты не прощал мне очевидность
бесстыжую моих потерь,
моей улыбки безобидность.

И жадно шли твои стада
напиться из моей печали.
Одна, одна - среди стыда
стою с упавшими плечами.

Но опрометчивой толпе
герой действительный не виден.
Герой, как боязно тебе!
Не бойся, я тебя не выдам.

Вся наша роль - моя лишь роль.
Я проиграла в ней жестоко.
Вся наша боль - моя лишь боль.
Но сколько боли. Сколько. Сколько.

1960-1961
Белла Ахмадулина.

Комаров по лысине размазав
Попадая в топи там и сям
Автор нежных, дымчатых рассказов
Шпарил из двухстволки по гусям

И грузинским тостам не обучен
Речь свою за водкой и чайком
Уснащал великим и могучим
Русским нецензурным языком

В темноте залузганной хибары
Он ворчал мрачнее сатаны
По ночам-какие суки бабы
По утрам-какие суки мы

И когда храпел ужасно громок
Думал я тихонько про себя
За него, наверно, тайный гномик
Пишет, тихо пёрышком скрипя

Но однажды, ночью тёмной-тёмной
При собачьем лае и дожде
Не скажу, что с радостью огромной
На зады мы вышли при луне

Совершая там обряд законный
Мой товарищ, спрятанный в тени
Вдруг сказал мне с дрожью незнакомой-
Посмотри-ка, светятся они


Били прямо в нос навоз и силос
Было сыро, гнусно и темно
Ничего как-будто не светилось
И светиться не было должно

Но внезапно я увидел, словно
На минуту раньше был я слеп
Как свежеотёсанные брёвна
Испускали ровный белый свет

И была в них лунная дремота
Запах далей северных лесных
И ещё особенное что-то
Выше нас, и выше их самих...

И товарищ тихо и блаженно
Выдохнул из мрака - благодать
Светятся то, светятся как, Женька
И добавил грустно - так их мать.

(Е.Евтушенко)1978

Вот не такой, как двадцать лет назад,
а тот же день. Он мною в половине
покинут был, и сумерки на сад
тогда не пали и падут лишь ныне.

Барометр, своим умом дошед
до истины, что жарко, тем же делом
и мненьем занят. И оса - дюшес
когтит и гложет ненасытным телом.

Я узнаю пейзаж и натюрморт.
И тот же некто около почтамта
до сей поры конверт не надорвет,
страшась, что весть окажется печальна.

Всё та же в море бледность пустоты.
Купальщик, тем же опаленный светом,
переступает моря и строфы
туманный край, став мокрым и воспетым.

Соединились море и пловец,
кефаль и чайка, ржавый мёд и жало.
И у меня своя здесь жертва есть:
вот след в песке - здесь девочка бежала.

Я помню - ту, имевшую в виду
писать в тетрадь до сини предрассветной.
Я медленно навстречу ей иду -
на двадцать лет красивей и предсмертней.

- Всё пишешь,- я с усмешкой говорю.
Брось, отступись от рокового дела.
Как я жалею молодость твою.
И как нелепо ты, дитя, одета.

Как тщетно всё, чего ты ждешь теперь.
Всё будет: книги, и любовь, и слава.
Но страшен мне канун твоих потерь.
Молчи. Я знаю. Я имею право.

И ты надменна к прочим людям. Ты
не можешь знать того, что знаю ныне:
в чудовищных веригах немоты
оплачешь ты свою вину пред ними.

Беги не бед - сохранности от бед.
Страшись тщеты смертельного излишка.
Ты что-то важно говоришь в ответ,
но мне - тебя, тебе - меня не слышно.
1977
Белла Ахмадулина.

От чего умирают шуты ?
От обиды, петли и саркомы,
От ножа,
От презренья знакомых,
От упавшей с небес темноты.
От чего умирают шуты?
От слепого вниманья Фортуны.
Рвутся нервы, как дряхлые струны,
Рвутся жизней гнилые холсты.
От чего умирают шуты ?
От смертельного яда в кефире,
От тоски,
От бодяги в эфире,
От скотов, перешедших на “ты”,
Оттого, что увяли цветы,
Оттого, что становится поздно
Длить себя.
Умирают серьезно,
Лбом в опилки,
Как падают звезды...
А живут – а живут, как шуты.
(Г.Л.Олди)

НАД МОРЕМ

Николай Заболоцкий

Лишь запах чабреца, сухой и горьковатый,
Повеял на меня - и этот сонный Крым,
И этот кипарис, и этот дом, прижатый
К поверхности горы, слились навеки с ним.

Здесь море - дирижер, а резонатор - дали,
Концерт высоких волн здесь ясен наперед.
Здесь звук, задев скалу, скользит по вертикали,
И эхо средь камней танцует и поет.

Акустика вверху настроила ловушек,
Приблизила к ушам далекий ропот струй.
И стал здесь грохот бурь подобен грому пушек,
И, как цветок, расцвел девичий поцелуй.

Скопление синиц здесь свищет на рассвете,
Тяжелый виноград прозрачен здесь и ал.
Здесь время не спешит, здесь собирают дети
Чабрец, траву степей, у неподвижных скал.

Иосиф Бродский

Когда так много позади
Всего, в особенности - горя,
Поддержки чьей-нибудь не жди,
Сядь в поезд, высадись у моря.
Оно обширнее. Оно
И глубже. Это превосходство -
Не слишком радостное. Но
Уж если чувствовать сиротство,
то лучше в тех местах, чей вид
волнует, нежели язвит.

Октябрь 1969 г. Гурзуф.

Среди миров, в мерцании светил
одной звезды я повторя имя.
Не потому, что я её любил,
а потому, что мне темно с другими.

И если мне на сердце тяжело,
я у неё одной ищу ответа.
Не потому, что от неё светло,
а потому, что с ней не надо света.

3 апреля, 1909 г.
Иннокентий Анненский

Н. А. Заболоцкий.

Портрет.

Любите живопись, поэты!
Лишь ей, единственной, дано
Души изменчивой приметы
Переносить на полотно.

Ты помнишь, как из тьмы былого,
Едва закутана в атлас,
С портрета Рокотова снова
Смотрела Струйская на нас?

Ее глаза — как два тумана,
Полуулыбка, полуплач,
Ее глаза — как два обмана,
Покрытых мглою неудач.

Соединенье двух загадок,
Полувосторг, полуиспуг,
Безумной нежности припадок,
Предвосхищенье смертных мук.

Когда потемки наступают
И приближается гроза,
Со дна души моей мерцают
Ее прекрасные глаза.

Вы знаете, что люди могут не вернуться?
зажав всю волю в кулаке, Вас отпустить?
и как-то утром с мыслями, но не о Вас, проснуться
и больше Вас не ждать и не о Вас грустить.
Вы знаете, что люди могут не вернуться?
не выдержать, свой мир сломав, Вас не простить?
и со слезами на глазах от Вас на 100 ключей замкнуться
и понимая, что нет сил, Вас навсегда забыть.
задумайтесь, о том, что люди могут не вернуться
и могут не писать, не волноваться, могут не звонить…
и никогда… и никогда Вам к ним уже не прикоснуться…
задумайтесь, а кто еще Вас сможет так же полюбить?

/Екатерина Петронюк/

Сказка о рыбаке и
Саша Бест
Я закидывал в море невод.
Море лыбилось и плескалось.
Только рыба не попадалась,
Загорая под ясным небом.

Вот такая у нас забава -
Стирка неводов в море синем.
Но барахтается в трясине
Полурыба, а полубаба.

Я тогда обалдел немного
Ничего так размером вышла.
Там где нужно – прекрасно-пышно,
Там где ноги, увы, не ноги.

После всяческих причитаний,
Мол, судьба-то мне отмочила.
В голове у меня случилось
Обновление базы знаний.

А она марафет наводит:
Точит ногти, подводит брови.
Как такую на хлеб да с солью? -
Сходу в голову не приходит.

Баба-бабой, а жрать охота.
Вот стою и пускаю слюни,
Но на мысли себя ловлю я:
«Али я каннибал какой-то?»

Но она, как простая баба,
Заявляет без слёз-истерик:
«Раз уж вынул меня на берег
Будь мужчиной - Женись хотя бы.

Коль в твои я попалась сети,
Что захочешь - тотчас исполню.
Будут бегать пешком по морю
Полурыбы, а полудети»

Про себя чертыхнулся всуе.
Замелькали в башке картинки -
Вдруг хвостатенькая блондинка
Спиногрызов мне наштампует.

И зеленая, словно жаба,
Будет дома ходить в халате.
Ну а я буду хвост ей гладить
И почесывать нежно жабры.

Праздник будет - открою водку
Заиграю на балалайке.
Ну, а рядом в парадной майке
Будет шастать моя селедка.

Сковородкой чугунной будет
С кухни гнать моего медведя,
Будут жаловаться соседи,
Что мы нелюди, а не люди.

Ну, а если мелькнет идея -
Втайне рыбку умять под пиво,
Скажет, «Тещу сожрал, убивец»
И меня наречет злодеем.

Дурно стало мне - я не скрою.
Вдруг, поставивши перед фактом,
Будет ядерный мой реактор
Разрисовывать в тон обоев.

«Что такое за чудо-юдо? -
Процедил я ей на улыбке -
Хрен с тобой, золотая рыбка,
Клюв закрой и греби отсюда»

Полубаба глядит с упреком.
Глазом дергает с укоризной:
«Ты мне лучшие годы жизни,
Может, сволочь, сейчас испортил»

И хвостом по воде махнула
Обозначив свои изгибы.
Мне ведь пофиг, что полурыба,
Так она ж еще дура-дурой!

Я задумался, сидя в луже,
О своем необъятном горе,
Ведь скрывалася в синем море
Толи баба, а то ли ужин.

***
Кто же знал, что у полурыбы
За находчивость три медали.
Есть и кубок из чистой стали
В скромном домике на Карибах.

И с подругами эта краля
Кости моет мне в море синем.
И твердит: «Ни ногой в Россию!
Слава кильке, что не сожрали!»