Форум "В Керчи"

Когда обида душу рвет на части,
Не отвечай обидчику на зло.
Скажи, что злоба — недостаток счастья,
Скажи и улыбнись. Не надо лишних слов.

Когда вокруг одни косые взгляды,
И режет ухо смех клеветников,
Скажи:"Боюсь, что захлебнетесь ядом!»
Скажи и отойди. Не надо лишних слов.

Когда любимый грозен не на шутку,
И зреет ссора из-за пустяков,
Скажи, какой он добрый, славный, чуткий,
Не ссорься — обними. Не надо лишних слов.

Когда ты проклят, предан и покинут,
И память о былом лишила снов,
Скажи: «Спасибо, что стреляли в спину!»
Но не кляни судьбу. Не надо лишних слов.

Когда тебя переполняют чувства,
И от любви весь мир обнять готов,
То знай, любить — нелегкое искусство!
Храни свою любовь. Не надо лишних слов!

Крещение. Солнце играет.
И нету беды оттого,
Что жизнь постепенно сгорает -
Такое вокруг торжество!
И елок пушистые шпили,
И дымная прорубь во льду...
Меня в эту пору крестили
В далеком тридцатом году.

Была золотая погодка,
Такой же играющий свет.
И крестною матерью - тетка,
Девчонка пятнадцати лет.

И жребий наметился точный
Под сенью невидимых крыл -
Святой Анатолий Восточный
Изгнанник и мученик был.

Далекий заоблачный житель,
Со мной разделивший тропу,
Таинственный ангел-хранитель,
Спасибо тебе за судьбу!

За годы терзаний и болей
Не раз я себя хоронил...
Спасибо тебе, Анатолий,-
Ты вправду меня сохранил.
1976

Анатолий Жигулин

У меня есть родственник Анатолий Жигулин в г. Мелитополь. Может это ты?

Моё стихотворение.


Я помню годы молодые
Я помню годы лучших дней
Я помню девушек красивых
И ту одну что была лучше всех
Она прошла походкою красивой
Задев струну любви моей
И с той поры звенит струна любимой
Звенит струна любви моей.

Лишь запах чабреца, сухой и горьковатый,
Повеял на меня — и этот сонный Крым,
И этот кипарис, и этот дом, прижатый
К поверхности горы, слились навеки с ним.

Здесь море — дирижер, а резонатор — дали,
Концерт высоких волн здесь ясен наперед.
Здесь звук, задев скалу, скользит по вертикали,
И эхо средь камней танцует и поет.

Н. Заболоцкий

Крещенская ночь

Темный ельник снегами, как мехом,
Опушили седые морозы,
В блестках инея, точно в алмазах,
Задремали, склонившись березы.

Неподвижно застыли их ветки,
А меж ними на снежное лоно,
Точно сквозь серебро кружевное,
Полный месяц глядит с небосклона.

Высоко он поднялся над лесом,
В ярком свете своем цепенея,
И причудливо стелются тени,
На снегу под ветвями чернея.

Замело чаши леса метелью, -
Только вьются следы и дорожки,
Убегая меж сосен и елок,
Меж березок до ветхой сторожки.

Убаюкала вьюга седая
Дикой песнею лес опустелый,
И заснул он, засыпанный вьюгой,
Весь сквозной, неподвижный и белый.

Спят таинственно стройные чащи,
Спят, одетые снегом глубоким,
И поляны, и луг, и овраги,
Где когда-то шумели потоки.

Тишина, – даже ветка не хрустнет!
А, быть может, за этим оврагом
Пробирается волк по сугробам
Осторожным и вкрадчивым шагом.

Тишина, – а, быть может, он близко...
И стою я, исполнен тревоги,
И гляжу напряженно на чащи,
На следы и кусты вдоль дороги.

В дальних чащах, где ветви как тени
В лунном свете узоры сплетают,
Все мне чудится что-то живое,
Все как будто зверьки пробегают.

Огонек из лесной караулки
Осторожно и робко мерцает,
Точно он притаился под лесом
И чего-то в тиши поджидает.

Бриллиантом лучистым и ярким,
То зеленым, то синим играя,
На востоке, у трона Господня,
Тихо блещет звезда, как живая.

А над лесом все выше и выше
Всходит месяц, – и в дивном покое
Замирает морозная полночь
И хрустальное царство лесное!
(И. Бунин)

Анато́лий Влади́мирович Жигу́лин (1 января 1930, Воронеж, СССР — 6 августа 2000, Москва), советский российский поэт и прозаик, автор ряда поэтических сборников и автобиографической повести «Чёрные камни» (1988).

В Крыму

Над морем рассвет золотится
И красок меняет тона.
Всё искренним счастьем лучится
И нежно играет волна!
Чудесная розовость неба
Ласкает и душу и взор!
О если, да крылья бы мне бы! -
Впорхнула б в рассветный узор!
И птицей летала б над морем,
Впитала б его красоту,
И солнечным чудо-настоем
Лила бы на мир доброту!
Какое прекрасное действо
Узорить зарёй небосвод!
Кудесник рассвет чародейством
Приветствует солнца восход!

Юлия Матвеева

СОБАКИ ДОНБАССА.

Плакали собаки на руинах.
Плакали взахлёб, не понарошку.
По-собачьи целовали руки
За глоток воды и хлеба крошку.

Выли и за старым, и за малым.
За разрушенной обстрелом хатой.
Плакали на брошенных подворьях
В Угледаре и Ясиноватой.

Где-то на бумаге перемирье,
Только здесь стреляют, словно в тире.
И пока что слабая надежда
На рассказы о грядущем мире.

Вопиёт израненный Донбасс мой.
Каждый раз прощанье - слёзок блики.
Увожу девчонок и мальчишек
Да икону Спаса с пулей в лике.

Провожают все как есть, гурьбою,
И клянусь приехать вновь слезами.
Здесь мой дом. Здесь люди с добрым сердцем
И собаки с грустными глазами...

Стихи Ирины Быковской (Вязовой)

Последнее стихотворение Бориса Васильева-Пальма

ПРОЩАЛЬНЫЙ МОНОЛОГ
рисовальщика и стихотворца,
проведённого судьбой по жизни
от колыбели в Хибинах до творческого расцвета в Крыму
(и, как Пушкин, никогда не бывавшего за границей )

I
Сижу я на завалинке
Бревенчатой избы
У края моря Белого,
А за спиной — тайга.
Передо мной проталинки,
Как чёрные грибы,
И снега оробелого
Весенняя шуга.

На небе чаек молнии —
Кричат на все лады, —
В хор спешно собираются…
Им звонкие ручьи
Обогатят гармонию
Мелодией воды.
До нас не добираются
Гонцы весны грачи!

На Севере симфония
Весны скромна? Вопрос.
Природы той на фоне я
В войну до школы рос.
Она не докатилась к нам.
Спасибо храбрецам…
Тыл, волю дав тревожным снам,
Доверился бойцам.

II

То было семь десятков лет,
Как говорят, — назад.
Там жизни был моей рассвет,
Везде которой рад…

III

И вот на лавочке сижу,
Прибившись к морю Чёрному,
Чуть-чуть завидуя стрижу,
Как бестия проворному,
Но больше, право, — никому, —
Ни богачу, ни честному,
Ни гениальному уму,
Ни самому известному.

IV

Но звать ли жизнью суету
Меж Севером и Югом, —
Итогом споров — пустоту
Между врагом и другом?
Я корифей карандаша,
Но разве в этом дело?
Искала Истину душа,
А я лелеял тело!
Однако, всё-таки дана
Мне тайна мироздания;
В болезни длительной она
Пришла без опоздания:
Другого быть и не могло.
Тут всё по Божьей воле.
Меж мной и Господом легло
Тернистой жизни поле.
Я это поле пересёк,
Ведомый Провидением,
Не напрямик, — наискосок…
За что мне снисхождение?
За веру в жертвенность Христа,
За кротость в покаянии,
За счастье быть рабом Креста
В молитвенном стоянии.

V

У счастья есть новейший сказ
Со взором на Мессию:
И по моим молитвам враз
Вернулся Крым в Россию!

А как я жил, что сотворил,
В том главное не цены…
Я, каюсь, много говорил.
Я ухожу со сцены.


09 января 2016 г.
(смайлик в рукописи автор нарисовал)