Форум "В Керчи"

Грядущее на все изменит взгляд,
И странностям, на выдумки похожим,
Оглядываясь издали назад,
Когда-нибудь поверить мы не сможем.

Когда кривляться станет ни к чему
И даже правда будет позабыта,
Я подойду к могильному холму
И голос подниму в ее защиту.

И я припомню страшную войну,
Народу возвратившую оружье,
И старое перебирать начну,
И городок на Каме обнаружу.

Я с палубы увижу огоньки,
И даль в снегу, и отмели под сплавом,
И домики на берегу реки,
Задумавшейся перед рекоставом.

И в тот же вечер разыщу семью
Под каланчою в каменном подвале,
И на зиму свой труд обосную
В той комнате, где Вы потом бывали.

Когда же безутешно на дворе
И дни всего короче и печальней,
На общем выступленьи в ноябре
Ошанин познакомит нас в читальне...

Борис Пастернак

Не страшно мне прикосновенье стали
И острота и холод лезвия.
Но слишком тупо кольца жизни сжали
И, медленные, душат как змея.
Но пусть развеются мои печали,
Им не открою больше сердца я...
Они далекими отныне стали,
Как ты, любовь ненужная моя!

Пусть душит жизнь, но мне не душно.
Достигнута последняя ступень.
И, если смерть придет, за ней послушно
Пойду в ее безгорестную тень:-
Так осенью, светло и равнодушно,
На бледном небе умирает день.

Зинаида Гиппиус

Всеволод Рождественский

Любовь, любовь — загадочное слово,
Кто мог бы до конца тебя понять?
Всегда во всем старо ты или ново,
Томленье духа ты иль благодать?

Невозвратимая себя утрата
Или обогащенье без конца?
Горячий день, какому нет заката,
Иль ночь, опустошившая сердца?

А может быть, ты лишь напоминанье
О том, что всех нас неизбежно ждет:
С природою, с беспамятством слиянье
И вечный мировой круговорот?

Белла Ахмадулина

Прощай! Прощай! Со лба сотру
воспоминанье: нежный, влажный
сад, углубленный в красоту,
словно в занятье службой важной.

Прощай! Всё минет: сад и дом,
двух душ таинственные распри
и медленный любовный вздох
той жимолости у террасы.

В саду у дома и в дому
внедрив многозначенье грусти,
внушала жимолость уму
невнятный помысел о Прусте.

Смотрели, как в огонь костра,
до сна в глазах, до мути дымной,
и созерцание куста
равнялось чтенью книги дивной.

Меж наших двух сердец - туман
клубился! Жимолость и сырость,
и живопись, и сад, и Сван -
к единой муке относились.

То сад, то Сван являлись мне,
цилиндр с подкладкою зеленой
мне виделся, закат в Комбре
и голос бабушки влюбленной.

Прощай! Но сколько книг, дерев
нам вверили свою сохранность,
чтоб нашего прощанья гнев
поверг их в смерть и бездыханность.

Прощай! Мы, стало быть, - из них,
кто губит души книг и леса.
Претерпим гибель нас двоих
без жалости и интереса.

Средь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты.

Лишь очи печально глядели,
А голос так дивно звучал,
Как звон отдаленной свирели,
Как моря играющий вал.

Мне стан твой понравился тонкий
И весь твой задумчивый вид,
А смех твой, и грустный и звонкий,
С тех пор в моем сердце звучит.

В часы одинокие ночи
Люблю я, усталый, прилечь -
Я вижу печальные очи,
Я слышу веселую речь;

И грустно я так засыпаю,
И в грезах неведомых сплю...
Люблю ли тебя - я не знаю,
Но кажется мне, что люблю!

Толстой А.К.

Осень в городе

0.
Меня кто-то любит, Боже мой, кто б то ни был,
Меня кто-то помнит, Боже мой, кто б то не жил,
Пусть им — всем тем — нарисованы будут нимбы,
Пусть им — всем вам — адресована будет нежность.

1.
Этот дождь на стекле,
Этот блеск, по воде бегущий,
Этот лгущий, неверный шум в городском саду.
То ли ночи стали светлей,
То ли пиво гуще,
То ли я тебя вижу чаще, чем раз в году.

То ли листья шуршат,
То ли кошки по крышам бегают,
То ли просто окно задрожало от сквозняка,
Ты ступаешь на черные клетки,
А я на белые.
Так что кто-то должен выиграть наверняка.

2.
И мне не важно, с кем ты меня поделишь,
Каких ты в жизни достигнешь еще высот.
Когда ты спишь, ты стремительно молодеешь —
Тебе не дашь пяти или пятисот.

Ты дышишь такими нотами, обертонами,
Твоя голова.. Какая там голова.
Ты так белобрыс, что, в общем, не важно, что на ней —
Январский снег, сентябрьская трава.

Насколько ты независим, насколько вправе я
Хранить ключи бессонных твоих ключиц?
Тебя спасают боги моей окраины,
Все те, кого ты в центр не смог включить.

И мы идем по улицам, будто ищем их,
Такая святая, глупая эта жизнь.
Блаженны нищие духом, поскольку нищему
Открыты закоулки и этажи.

3.
Чтобы так сочинять, нужно много всего уметь,
Различать на ощупь — золото или медь,
Различать на запах, что там — латунь, свинец,
Различать на веру — начало или конец.

Различать, размечать, отмеривать по чуть-чуть,
Темнобровы чухонцы, но белоглаза чудь.
То ли ветер с залива, то ли же кони в рысь,
Но ты так белобрыс ночами, так белобрыс.

Ты меня не отпустишь, но я же не полюблю,
Я отдамся ночью последнему кораблю,
Под конец навигаций в последний ночной заплыв,
Я уйду, твои слова на ветру забыв.

Не жалей обо мне, не жди, не броди, не ной,
Кто там ходит по нашей Троицкой и Сенной,
Кто там курит на Марсовом, греясь возле огня,
Не жалей обо мне, не бойся, не жди меня.

4.
Как ты счастлив, милый мой, мать твою, то есть Господи,
Как ты выращен в этой Троицкой и Сенной
На тебя написан тот самый вселенский ГОСТ, поди,
Тот единственный, самый правильный проездной,

Кем ты выращен, кем ты вылюблен, кем ты пестован,
То ли в вечном споре с режимом, то ли не в нем,
Как ты так живешь на Литейном или на Пестеля,
Без царя, без башки, но при этом с вечным огнем.

Все мои подруги тысячу лет как замужем,
Только я ловлю в лукавом твоем аду
Твой тяжелый луч, твой беглый взгляд ускользающий,
Если выживу - то не жди меня, я приду.

5.
Листвяное, словесное, снежное сыплешь крошево,
Почему, ты такая ласковая, такая брошенная,
Не смотри на это будущее, не трожь его,
Все равно никто не уходит, чтоб навсегда.
Под мостом движенье гномье, чужое, троллье ли,
Под мостом всегда движенье одностороннее,
Не ходи за ним, не мучай его, не тронь его.
До чего холодна вода.
До чего ледяна вода.

Аля Кудряшева

Хорошо под осеннюю свежесть
Душу-яблоню ветром стряхать
И смотреть, как над речкою режет
Воду синюю солнца соха.

Хорошо выбивать из тела
Накаляющий песни гвоздь.
И в одежде празднично белой
Ждать, когда постучится гость.

Я учусь, я учусь моим сердцем
Цвет черемух в глазах беречь,
Только в скупости чувства греются,
Когда ребра ломает течь.

Молча ухает звездная звонница,
Что ни лист, то свеча заре.
Никого не впущу я в горницу,
Никому не открою дверь.

Сергей Есенин

Октябрь. Набрать жратвы и плакать,
Закрыть ноутбук, набить живот,
Пока со щек не схлынет слякоть
И на живот не поплывет.

Набить утробу до отказа,
Чтоб засорился пищевод,
Чтоб отупели оба глаза,
Чтоб перекрылся кислород.

Вот так ноябрь, декабрь и дальше:
Слеза, жратва, слеза, жратва.
Все толще зад. Себя все жальче.
По телевизору ботва.

Не надо психотерапевта,
Жратва мой психотерапевт.
Слеза — запивка, вой — запевка,
А завывание — припев.

Нажрись и плачь. Молись и кайся.
Дай организму низкий старт.
Ведь впереди, не расслабляйся,
Декабрь, январь, февраль и март.

Наталья Севец-Ермолина

"Снег в ноябре"

С холма идет зима с серебряным копьем,
Покрыта голова удмуртским шлемом лисьим.
Мерцало льдистое желтеет над жильем,
К земле склоняя снег, склоняя душу к мыслям.

Не слышен из окна холодный звук саней,
И тем чудесен их полет над одичаньем -
Ведь только в небесах огонь среди огней
С таким немыслимым проносится молчаньем!

Теперь стемнеет в пять. В углу веретено
Журчит, разматывая пряжу циферблата.
Я ставлю на огонь алмазное вино,
Чтоб кашель запивать и ждать сестру и брата.

Пока они придут из разных городов,
Метелью февраля займутся водостоки,
Окончится тетрадь о свойстве холодов:
Любить кирпич в стене, когда мы одиноки,

О нежности моей к бродяжке воробью,
О верности окну - в него лицом зарыта.
Не стану сиротой, покуда я люблю
Окно, кирпич в стене, разбитое корыто.

Я думаю, дитя, родившее меня,
Заранее о том кого-то попросило,
Чтоб я наедине, зимой на склоне дня
Сравнительно легко печаль переносила.

Мориц Юнна

ЗАШТРИХОВАНА ПАМЯТЬ О СТАЛИНЕ
***
Заштрихована память о Сталине,
Силы духа и русской души!
Все «пароли и явки» провалены…
Не хранят больше тайн Мальчиши.

Заштрихована песня о Родине
И картинки в моём Букваре,
Голос мамы, берёзка, будёновка…
И ребята «в соседнем дворе»

Заштрихованы детские шумности,
Стук сердец и вагонных колёс,
И та «клятва, которую в юности»
Каждый ей в своём сердце принёс!

Заштрихованы: подвиг Матросова,
Краснодонцев… Гастелло таран!..
Чтоб вдолбить ложь про Сербию с Косово!
Чтоб устроить нам русский Майдан!

Заштрихована память о Родине –
Победителе грозной Войны!
Но в «Е-mail»-е пароль с моим логином
Помнит сервер далёкой страны.

Заштриховано! Но ведь не стёрто же!
Не очистить им память сердец –
Хлеб блокадный! «Катюши» под Оршей!
И фашистского гада конец!

И победу над «Вислою сонной»,
Сталинград, Одер с «Курской дугой»…
Где Серёжка погиб с Малой Бронной,
Вместе с Витькой – дружком с Моховой!

Там полощется флаг над Рейхстагом –
Серп и молот на красно-святом!
…«Полк бессмертный» шагает с отвагой!
Поимённо – все на золотом!

Там Гагарин уносится к звёздам.
Дружат русский, «хохол» и грузин…
Мир добра, справедливости создан,
Где мы вместе. И все – как один!
_____
© Сергей Светланин



Поздравляю с 7 ноября всех, для кого это не просто дата в календаре.