|
Камни, из которых построили крепость «Керчь»
Контракт на строительство казарм, заключённый с одним из подрядчиков в октябре 1857 года, включал требования к качеству материалов, предназначенных для строительства. По контракту на постройку казарм должны использоваться: «Камень пиленный, из окрестных каменоломен, правильной формы, размеров предпочтительно следующих: длина 1 аршин, ширина и толщина 5 вершков, белого цвета, без прослоек, пятен и жил, по возможности плотный и не ноздреватый; известь из дикарного камня, хорошо выжженная и просеянная в порошок, которая бы с надлежащим количеством песка, поднимала бы от 9 до 10 кирпичей через 12 часов».
В этом же документе оговаривается, чтобы стены строились из Багеровского и Аджимушкайского камня, а нижний свод казематов – из гурьевского (Чурбашского) камня.
Камни из разных карьеров отличались качеством, поэтому контрактом предлагалось использовать их для различных частей зданий. Самые прочные, устойчивые к сдавливанию камни, использовались на кладку сводов и перемычек. Наружные стены крепостных зданий облицовывали камнем, стойким к выветриванию, и не боящимся мороза. Менее стойкий камень шёл на кладку внутренних стен.
Упомянутый договор подряда позволяет сделать вывод, что в 1857 году качества ракушечника окрестностей Керчи были хорошо известны. Все восемь казарм с кухнями в главном форте, строительство которых оговаривалось в контракте, были закончены в1859 году. Проведённые позже (в 1859-1860 г.) лабораторные исследования керченских известняков, и проверка временем, подтвердили правильность предполагаемых качеств камня из разных карьеров.
Образцы штучного камня военные инженеры подвергали испытаниям на раздавливание, выветривание и замораживание. Последнее испытание, можно предположить, проводили зимой, хотя следует отметить, что инженеры умели и без нынешних холодильных машин замораживать образцы, даже в летнее время. Для этого использовали эффект поглощения тепла при испарении летучих жидкостей (например, эфира), или растворении некоторых солей. Часто использовалось растворение глауберовой соли в разбавленной соляной кислоте, при котором температура раствора понижается на 27 градусов. Стойкость к выветриванию проверялась погружением образца, сроком на месяц, в концентрированный раствор глауберовой соли. После чего образец ещё месяц выдерживался на воздухе. Закругление углов штучного камня, после такого испытания, свидетельствовало о его слабой устойчивости к выветриванию. Испытание давлением проводилось с помощью рычажного пресса. Им сдавливали образец камня до разрушения, отмечая максимальную нагрузку (в пудах на квадратный дюйм), которую он мог выдержать. Учитывали и плотность камня, вычисляя его удельный вес.
Военные инженеры собрали интересные сведения о местах заготовки камня в 1860 году: Гурьевские каменоломни (сейчас они называются Чурбашскими) разрабатывались в восьми верстах от Павловских укреплений и в двенадцати верстах от города. Располагались они на землях помещика Гурьева, отчего и получили своё название. До 1860 года каменоломня, или, как выражались в те времена, скала, сдавалась на откуп. Но с увеличением работ у Павловского мыса, она поступила в распоряжение инженерного ведомства. Были отведены места для пилки камня всем подрядчикам, ведущим строительство на Павловском мысе, сообразно количеству взятых ими построек. Владелец земли получал с них по две копейки за каждую штуку добытого камня. Разработка камня частными лицами, вне мест, отведённых подрядчикам, не возбранялась.
В мае 1860 года на Гурьевской скале работало до 90 пил, поставленных подрядчиками. Вскоре добыча камня замедлилась с 15, до 7 штук в день на пильщика. Причиной этому стал увеличившийся до полутора саженей слой земли (вскрыши) и прослойки дикаря. Весь гурьевский камень шёл на строительство крепости, и в свободной продаже его не стало. Не смотря на значительные расходы на перевозку (до 4 коп. за шт.), в результате чего кубическая сажень стоила 50 рублей, этому камню отдавали предпочтение.
Даже при ограниченном использовании - только на важные части здания, т.е. на своды и перемычки, - гурьевского камня недоставало. Начали новую разработку в полуверсте, на земле помещицы Кашутиной, на юго-восточном склоне хребта Юз-Оба.
Оливинская скала в пяти верстах от Павловских укреплений. Добыча камня в этом месте производилась и открыто и закрыто, под землёй. К началу 1860 года, подземные выработки здесь имели протяжённость до ста пятидесяти саженей (около 300 метров), при высоте до трёх саженей (6 метров). В связи с запретом подземной добычи камня, разработка Оливинской скалы в 1860 году значительно сократилась. В январе работало 60 пил, в феврале 30, а в марте только 23 пилы. Помещику Олив платили по три рубля серебром в месяц с каждой пилы. Пильщик в месяц напиливал от 300 до 500 штук камня. Перевозка на волах обходилась от полутора до двух копеек со штуки. На дроги, запряжённые парой волов, укладывалось до 20 шт. камня, и подвода делала 2-3 ходки за день. Стоимость перевозки увеличивала цену камня, доставленного на стройку. Кубическая сажень Оливинского камня стоила до 36 рублей.
В отчёте отмечается, что в марте 1860 года, на земле помещика Олив, близ Джопар, найдены запасы камня, который не уступал по качествам гурьевскому, но сведений о его добыче нет.
Новогородские каменоломни расположены между Оливинскими скалами и Павловским мысом, в трёх верстах от укреплений. Это были новые разработки, и производились они на городской земле, отчего и получили своё название. В настоящее время каменоломни известны под названием Старокарантинских, то есть расположенных вблизи посёлка Старый Карантин. Разрабатываются они с весны 1860 года.
Как замечает автор отчёта, на этом месте были обширные ломки и в древние времена. «Все древние гробницы в окрестностях Павловских укреплений построены из этого камня. Гробница, открытая в 1858 году в кургане на месте главного форта, по найденной монете относящаяся к IV веку до Р.Х., построена тоже из этого камня».
В апреле 1860 года здесь работало 122 пилы. Камень шёл неоднородный, он не мог заменить гурьевского, но применялся для замены Оливинского камня. Однако избегали применять его для кладки наружных стен. Один пильщик выпиливал здесь от 400, до 600 штук в месяц. Перевозка стоила около полутора копеек за штуку, и волы обращались по три, а иногда и четыре раза в день. Разработка, по удобствам, была успешнее оливинской. Камень Новогородских каменоломен шёл исключительно на строительство укреплений, так как работы здесь были начаты подрядчиками, строившими крепость. Эта скала, как и Аджимушкайская, находилась на городской земле и отдавалась на откуп городом за 90 копеек серебром в месяц с пилы.
Аджимушкайские каменоломни - самые обширные из действовавших в 1860 году. До зимы 1859 года работы велись здесь и открытым и подземным способом. После запрета подземной добычи камня входы в катакомбы завалили бутом, и автор отчёта не смог в них побывать. Однако он отмечает, что «…по рассказам работавших там уже несколько лет, есть ходы длиной до двух вёрст».
Добычею камня в Аджимушкае занимались жители этого посёлка. Они же доставляли камень на место строительства. В апреле 1860 года здесь работало около 80 пил. Каменоломни были расположены на городской земле, и работающие платили по 90 копеек «с пилы» в месяц. Пильщик вырабатывал от 500 до 700 штук камня в месяц. Стоил здесь камень 4-5 копеек штука, так что кубическая сажень, с доставкою, обходилась около 30 рублей серебром.
продолжение...
Источник: KERCH.COM.UA
|
Вход
Регистрация
Галерея
FAQ
И один раз Чернов оставил, в Булганакских. 
