Булганакские каменоломни
Каменоломни расположены непосредственно в селе Бондаренково, рядом с г. Керчь. Самые старые из них разрабатывались в овраге, пересекающем село в нескольких направлениях.Время их возникновения конец 19 начало 20 века. Сохранившиеся в неплохом состоянии галереи имеют на сегодня единственный вход, сразу за домами на окраине села. Галереи расходятся лучами в стороны по мере продвижения вниз основным штреком. Ещё не так давно имелись несколько дополнительных входов. Сегодня они завалены мусором и почвой. Галереи непродолжительны, примерно 150 метров. Высота потолков достигает 3-4 метра. Основная часть надписей относится к времени разработки камня и содержит подсчёт выработки и данные о рабочих занятых в распиловке скалы. Изредка встречаются рисунки характерные для данного вида деятельности-карикатуры на коллег, парусные суда, изображения лиц в военной форме начала 20 века. В нескольких местах видны следы переоборудования штолен в жилые или хозяйственные помещения.
Если продолжать двигаться оврагом в сторону села, то метров через 300- 400, перед спуском в ещё один более глубокий овраг, вы увидите слева вход в ещё одни разработки камня, на сегодня почти полностью разрушенные обвалами, по причине близкого расположения к поверхности. По рассказам местных жителей, именно в них пряталось гражданское население во время бомбёжек. Это так называемые «Шовкуновские шахты».
Самыми молодыми и сохранившимися являются разработки расположенные прямо под сельским кладбищем. Они имеют единственный оставшийся лаз со стороны открытого карьера. Камень здесь добывается механизированным способом, достаточно непродолжительное время в пятидесятых годах 20 века. Ещё видны следы крепления коммуникаций по стенам, остатки шпал в местах прохода узкоколейки. Галереи очень узки и невысоки, около двух метров. Расположены прямолинейно, параллельно друг другу по мере углубления под землю. Длина каждой галереи не превышает двухсот метров, всего их шесть. Интересные надписи отсутствуют, есть только связанные непосредственно с рабочим процессом. Несколько дат указывают на 1952 год.
Третья и последняя группа подземных разработок расположена недалеко от описанных мной в начале и является самой обширной сетью подземных лабиринтов начала 20 века. Общая протяжённость около 15 километров. Сохранившийся на сегодня спуск под землю расположен не в овраге, а на возвышенности, прямо за домами расположенными рядом. Видно, что ранее здесь всё было упорядочено, но ныне это место сплошных провалов. Можно не сомневаться, что во многом мы здесь наблюдаем следы войны фашистов с окружёнными воинскими частями советской армии, продолжающими борьбу с врагами и после захвата Крыма гитлеровцами.
В руках исследователей сегодня достаточно материалов позволяющих утверждать, что в период с мая по август 1942 года около 120 советских солдат и офицеров приняли здесь свой последний бой. Несколько чудом уцелевших бойцов, попавших в плен в ходе обороны, в дальнейшем и стали основными источниками информации о подземном гарнизоне каменоломен.
Руководил обороной ст. лейтенант Светлосанов Михаил Викентьевич, 1916 г.р., уроженец г. Вологды, окончивший Севастопольское зенитно-артиллерейское училище и командовавший на Крымском фронте батареей 510-го отдельного зенитно- артиллерийского дивизиона (Указом Президента СССР от 5.05.1990 г. Светосланов М. В. Был награждён Орденом Отечественной войны 1 ст. посмертно). Именно остатки дивизиона стали основной сформированного отряда совместно с врачами и раненными медсанбата 396 дивизии. Через несколько дней, на верхнем ярусе были обнаружены остатки размещённого здесь госпиталя, около 20 человек, среди которых были два подростка 13-15 лет и 7 девушек из фронтовой прачечной, эти люди также вошли в состав отряда. Практически сразу каменоломни были блокированы врагами, отряду оставалось только препятствовать проникновению противника под землю и периодически пробовать выйти из окружения. Для вылазок приходилось пробивать выходы на поверхность- это был тяжелый труд для ослабевших людей. Им так же, как и аджимушкайцам, пришлось пережить острый недостаток воды: сначала на человека приходилось около 200 грамм воды в день, с наступлением жары влаги с потолка стало капать всё меньше, и нома ещё более сократилась. Не менее остро стояла проблема питания: суточная норма составляла три столовые ложки концентратов и четверть сухаря или кусок лепёшки испечённой здесь же. Фашисты забрасывали в подземелье дымовые шашки, взрывали фугасы, трудности были и с освещением выработок. Тем не менее, попытки прорыва к партизанам в леса или у морю предпринимались регулярно. Первая проба сделать ход в потолке самой высокой галереи и уйти из оцепления, была предпринята уже через месяц осады. Через неделю тяжелой работы ход был готов. Он выходил рядом с дорогой через деревню. По нелепой случайности в замаскированный лаз накануне планируемого прорыва провалилась колесом немецкая походная кухня. Путь выхода на поверхность был разрушен взрывами.
Я попытался найти свидетелей деятельности отряда среди местных жителей, но слишком много времени минуло с тех пор и уже уходят из жизни дети тех, кто мог рассказать о былом. Александр Дворников, местный старожил с греческими корнями, хорошо запомнил послевоенные годы села и окрестностей. Его дом находится сразу за Булганакскими каменоломнями. По его словам война оставила в селе и окрестностях массу военной техники и снаряжения. Подростки постоянно таскали домой найденные на местах боёв и в каменоломнях оружие и гранаты. В своих рассказах о предвоенном и военном периоде Александр опирается на слышанные им рассказы матери. С его слов я восстановил приблизительную картину тех далёких лет.
Камень здесь добывали уже несколько поколений жителей села. В тридцатых годах прошлого века, кроме бригад местных жителей здесь начали резать скалу и заключённые специально образованной исправительно-трудовой колонии. Их штольни были обособлены от других, а сами зеки жили в специально построенных казармах, под охраной. Во время войны все постройки сильно пострадали и в послевоенное время здесь уже разместились новобранцы трудармии, страна нуждалась в камне для восстановления, разрушенного войной и лица, забракованные по тем или иным причинам к службе в войсках, стали основными работниками в каменоломнях. Они образовали целый городок прямо на поверхности разработок, где была даже школа для пропустивших своё время обучения подростков. Ученики этой школы часто были старше учителей и не слишком придерживались принятых правил поведения. Были также построены клуб, мастерские со станками, установлены лебёдки для поднятия камня на поверхности, проложена узколейка для доставки камня на завод Войкова. По причине того, что к этому времени пласт известняка был практически использован, работали на существующих уже выработках, с нарушением правил техники безопасности. Резко увеличилось количество несчастных случаев, работники стали погибать под обвалами, поскольку подпиливали потолки и элементы мест оставленных для поддержания кровли.
В пятидесятых годах камень стали добывать в открытом карьере за селом, а каменоломни забросили. Это то, что касается самой добычи камня, но воспоминания о военных действиях в каменоломнях крайне ничтожны.
Со слов матери Дворникову известно о военных, которые остались в штольнях после второй оккупации Крыма немцами, однако сведения крайне скудны и обрывочны. Так один из его родственников, человек в возрасте, пас корову недалеко от каменоломен и по неясным причинам был схвачен немцами и брошен в шурф каменоломен. Где находились наши бойцы. Красноармейцы приняли мужчину за провокатора, присланного чтобы уговорить их сдать, и расстреляли его. Подобных эпизодов было несколько. Считаю, что подобная тактика немцев была намеренной, в штольни угрозами направляли ни в чём не повинных жителей деревни с требованиями уговорить солдат сдаться, а те их расстреливали, формируя тем самым негативное отношение к себе со стороны местного населения. Скорее всего, именно этот фактор стал причиной неудачи при второй попытке пробить ход на поверхность в конец обороны. Эти работы были услышаны местными подростками, и о них сразу стало известно немцам. Почти готовый ход был завален взрывами. Наиболее интересен эпизод рассказа Дворникова о появлении в селе в начале шестидесятых годов мужчины, бывшего старшего лейтенанта отсидевшего в заключении 10 лет, пытающегося найти воинские документы спрятанные, по его словам, в коробке из под патронов внутри штолен. Это должно было реабилитировать его военное прошлое. Судя по всему, это был военврач 396 стрелковой дивизии Гуссейнов Мехбатла Нуралиевич, попавший в плен с группой бойцов в середине июля. После освобождения из плена в 1943 г., он был осуждён на десять лет. Мы ещё вернёмся в дальнейшем к этому свидетелю.
Из того, что стало известно дополнительно к воспоминаниям уцелевших бойцов и местных жителей, можно упомянуть о том, что в 1984 г. житель с. Бондаренково- Пётр Шарковский с друзьями – подростками при осмотре штолен обнаружили в одной из них останки двух человек и два медальона, в анкете одного значился Гогитадзе Валерий Сафронович, мл. политрук, 1911 г. р., уроженец Грузинской республики, г. Кабулетти. Это были останки комиссара гарнизона, погибшего во время одной из вылазок на поверхность и одного из бойцов. Участники вспоминали комиссара грузина, фамилия которого не то «Вакидадзе», не то «Бакидадзе». Находка медальона и последующий поиск внесли окончательную ясность- Гоготадзе В.С. Как рассказывали, во время боя комиссара ранило, и у него на поясе взорвалась граната. Получив смертельное ранение в живот, он скончался, успев лишь сказать: «Вам жить! Помните...». Похоронили его недалеко от входа, завернув в бурку. Указом Президента СССР от 5.05.1990 г. Гогитадзе В.С. награждён Орденом Отечественной войны 1ст. (посмертно).
Во втором медальоне вкладыш был не стандартный, бумага ветхая, с разрывами, карандашный текст читается плохо: «Прах Гегечкори Дементий Антонович, житель с. Инчхури, р-н Гегечкори, грузин».
Поиск сотрудников керченского заповедника выявил следующие данные. Родился Д.А. Гегечкори в 1916 г., в с. Инчхури, Гегечкорского района. Родители умерли, своей семьи не было. Остались родственники, которые сообщили, что в армии он был связистом-радистом, и что последнее письмо получено от него из Керчи в 1942г. Следует отметить, что могила бойцов была кем-то намного ранее, отсутствовали фрагменты одежды и части скелетов, медальоны уцелели только благодаря тому, что были присыпаны тырсой под останками. Вандалы, вскрывшие могилу ранее, забрали неизвестно для чего черепа бойцов. Скорее всего, это были послевоенные подростки, элементы подобного озорства и бравады были для них привычны. Но нельзя исключать и того, что в данном случае мы наблюдаем случай так называемого «выборочного перезахоронения» бытовавшего среди поисковых групп до семидесятых годов. Сами останки так и лежат не перезахороненными в штольне, где были обнаружены. Возможно сегодня , спустя почти тридцать лет после обнаружения, настанет всё же время почтить память героев и упокоить их в земле?
В мае 1990 г. группа Одесского клуба «Поиск» при проведении съёмок выработок обнаружила медицинский стерилизатор, внутри которого находился фотоаппарат германского производства и фрагменты списка личного состава. Рядом был спрятан пистолет «Парабеллум». Стерилизатор, фотоаппарат и пистолет были впоследствии переданы в Музей истории обороны Аджимушкайских каменоломен и сданы в фонд КГИКЗ. Что касается списка, то из-за плохой сохранности в результате небрежного обращения он был практически утрачен.
Как сразу выяснилось, тайник принадлежал одному из уцелевших участников обороны- М.Н.Гуссейнову, военврачу медсанбата. Он ещё в 1960 году предпринял попытку отыскать тайник, в котором спрятал кроме всего прочего партийные и воинские документы. В его воспоминаниях чётко упоминается о двух медицинских контейнерах, в биксе поменьше был спрятан немецкий фотоаппарат и карманный бельгийский пистолет, его личное оружие. В контейнере побольше находились документы и, скорее всего награды раненных, хотя Гуссейгников об этом не упоминает, возможно, сознательно. Каким образом карманный пистолет стал « парабеллумом», а два контейнера слились в один, совершенно непонятно. Напомню, что воспоминания Гуссеева записаны ещё в шестидесятых годах, после того, как врач убедился, что самостоятельно контейнеры не найдёт, а тайник обнаружен в 1990 году. На мой взгляд, это типичный пример постулата, гласящего, что тайное всегда становится явным. Уверен, что поиском тайника поисковики целенаправленно занимались несколько лет. Всего из группы численностью около 120 человек, стали известны, в результате находок документов - около двух десятков.
Всё это сообщается мной для того, чтобы все кто, прочитав эти строки, решат самостоятельно пройти вслед за мной каменоломнями, отдавали себе отчёт в том какими местами они идут. Здесь ещё возможно любые находки проливающие свет на деятельность отрада. Огромная просьба не хранить случайно обнаруженные материалы дома, передавать их сотрудникам керченского музея для изучения и сохранения.
Первое, что бросается в глаза после спуска в верхнюю часть каменоломен, это огромные размеры выработок в сравнении с остальными разработками. Разумеется, сегодня потолки выше за счёт сильных обвалов кровли, но кое-где проглядывается прежний их вид, позволяющий говорить о примерно 10 метрах от основания галерей. Преодолевая крупные глыбы опавших пластов, начинаем спуск вниз по достаточно натоптанной тропе, от которой в разные стороны расходятся бесчисленные штольни, зачастую трудно проходимые из-за бесконечных обвалов кровли. Становится ощутимо прохладнее, а скоро даже начинаешь ощущать, что пальцы мёрзнут, хотя на поверхности 30 градусов жары. А вот и первая находка, прямо у тропы на глыбе известняка разложены клочки полуистлевшей красноармейской книжки. Большая часть фрагментов отсутствует, поэтому говорить о возможности восстановления фамилии бойца не приходится. Невдалеке валяются ржавые останки противогаза, которые в дальнейшем будут попадаться и в других местах. Мы спустились вниз уже примерно не сто метров и над нами 30 метровый слой известняковой скалы. Штольни здесь не такие просторные, как при входе, но места хватает и тропа достаточно свободна от обломков. Моё внимание привлекает небольшая бутылочка тёмного стекла, размерами и формой напоминающая флакон от одеколона «Шипр». Она наполовину наполнена какой-то жидкостью и мне любопытно, что же это? Откручиваю колпачок и неосторожно проливаю жидкость на палец… Фу! Да это же раствор хлорной извести, принимаемый в госпиталях для обеззараживания! Оставляем находку и идём дальше. Должен сказать, что стены штолен здесь производят жутковатое впечатление, пронизанные множеством трещин с выпирающими в сторону огромными кусками известняка они кажутся, готовы рухнуть в любое мгновение, похоронив под собой всех, кто окажется на пути…
Похожее зрелище я наблюдал в Багеровских каменоломнях, но здесь ощущение опасности в несколько раз сильнее. Вот натоптанная тропа делает резкий зигзаг влево, и я иду по галерее почти не пострадавшей от взрывов. Штольня, не петляя, ведёт меня по прямой, периодически открывая возможность свернуть в лабиринты с левой стороны, с правой- только штабеля не сортового камня. Вполне возможно ранее здесь были проложены рельсы узкоколейки, через равные промежутки под ногой появляются углубления, в которых могли находится шпалы. Галерея заканчивается тупиком, в котором в ширину и не менее четырёх в длину имеет эта вертикальная шахта. Осторожно наклоняюсь над ней, чтобы осветить фонариком дно. Да, здесь не менее 10 метров! И не факт, что это её предел, дно завалено кусками обломков известняка. Видно, что шахта зачищалась от мусора, который сейчас свален в галерее перед колодцем. Скорее всего, этот шурф – следы попыток поиска воды перед первой оккупацией Крыма, когда каменоломни рассматривались как место возможного базирования партизан. Оставляю решение этой загадки на будущее и возвращаюсь по галерее до первого лабиринта уходящего вправо и верх. Вся поверхность галереи устлана упавшими с потолка глыбами, по которым собственно и приходится перебираться. Миновав по пути две перпендикулярно расположенных штольни, тоже сильно пострадавших от обвалов, я казалось бы, упираюсь в тупик, перед которым замечаю в полу очертание такой же по размерам шахты, как и ранее. Но эта шахта не чистилась и доверху забита глыбами известняка. А тупик при внимательном осмотре открывает дыру – проход в лабиринты гораздо больших размеров. Из отверстия на меня дует сильная струя сквозняка, признак того, сто штольни там имеют сообщение с поверхностью. С моей стороны предыдущие исследователи закрепили толстую верёвку для спуска вниз, ведь новые галереи метров на восемь уходят ниже тех, где я нахожусь. Недолго думая, протискиваюсь в лаз и скольжу по канату вниз. Под лучом фонаря открывается огромная галерея условно названная мной « забой Либермана», по надписи на одной из стен. Эти штольни имеют ещё более грандиозные размеры. Чем расположенные при входе и так же сильнее пострадали от обвалов. Все проходы забиты глыбами, сорвавшимися с потолка, что достаточно затрудняет передвижение. В нескольких местах замечаю на стенах имена работавших. Когда-то здесь, со ссылками на статье уголовного кодекса и понимаю, что попал в каменоломни где работали заключённые.
Штольни под лучом фонаря уходят всё дальше и дальше, я понимаю, что наскоком их не исследуешь, возвращаюсь к канату и протискиваюсь в тот же узкий лаз, возвращаюсь в верхние галереи. Не стану подробно описывать те несколько часов, которые провёл в штольнях, штурмуя бесконечные обвалы кровли и выходы к бывшим выходам на поверхность, ныне заваленных глыбами и землёй. В ходе осмотра, мной была обнаружена галерея, не вырезанная пилами, а выдолбленная в известняке зубилами или кирками. Возможно, это и есть тот выход, который пробивали осуждённые, подорванный немцами. Большинство надписей на стенах обнаруженных мной принадлежало резчикам камня в тридцатых годах или нашим современниками. Достаточно уверено можно датировать временем действий отряда только одну. Неустроев Пётр процарапал свои данные 14 мая 1942 года. С некоторой натяжкой можно отнести к подлинным надпись углём – « Нас мало, но мы не сдаёмся, Нас осталось трое Новиков, Криворученко».
Надо, наверное, сказать о трагической развязке событий в конце лета 1942 года. По основной версии, когда продукты подошли к концу, командование отряда приняло решение сдаться в плен большой части бойцов без оружия, чтобы в дальнейшем устроить побег из лагеря и продолжать борьбу. В каменоломнях остался только комсостав и военврач Макогон с женой, врач был евреем и не мог рассчитывать на спасение. Месяцем позже среди заключённых керченского лагеря прошел слух, что остатки отряда в подземелье начали вражду между собой в поиске выхода из сложившейся ситуации, в результате чего погиб командир Светосанов, остальные попали в плен. Врач Макогон перед угрозой пленения застрелил жену и застрелился сам. По другой версии Светлосанов тоже был пленён и умер от истощения, уже находясь в Симферопольском концлагере, весной 1943 года.
Возвращаясь от судеб людей связанных с этими местами к самим каменоломням, мне не хотелось бы создавать впечатление, что каменоломни удобны и просты в исследовании. Выработки достаточно сложны и запутаны для новичков, что усугубляет прошлыми обвалами кровли и вероятностью обвалов в ближайшем будущем. Если у вас нет умения ориентироваться в подземельных лабиринтах, лучше просто пройти натоптанной тропой и вернуться назад. Подземелья не прощают самоуверенности, не имеющей опыта. Данные штольни опасны для исследования в одиночку, надеюсь, что этим, для понимающих, о чём я говорю, сказано всё.
В заключение сообщаю ставшие известными имена сражавшихся в каменоломнях.
Остались в живых и сообщили подробности обороны:
Б.Н. Устрийцкий, М.Н.Гуссейнов, К. Т.Расщупкина.
Стали известны по воспоминаниям и в ходе поисковой работы:
Светлосанов М.В., Гогитадзе В.С., Д.А. Гегечкори, А.Г.Ексаев, Н.А.Шуваев,Чернышев, Елкин, Коба, Сагамонов, Макогон,Галина- жена Макогона, Муртузаева- военфельдшер, Щербаков, Вакуленко, Костенко, Цыпленков, Голубенко, Савин, Иващенко, Авилова, Петлева, Лепший, Петрова М.
Владимир ТаврИсточник
Вход
Регистрация
Галерея
FAQ
