"...Я впервые увидел Карадаг.
Величие этого зрелища могло сравниться только со зрелищем Сахары, неизмеримых рек, беснующихся океанов, громадных водопадов и разрушительных извержений. Я увидел окаменелое извержение, поднявшее к небу пласты земной коры. Могучие жилы лавы вздымались столбами из зелёных морских глубин и останавливали далёкие облака. Море не набегало волнами на каменные стены, а вспухало и медленно подымалось вверх, с гулом заливая пещеры. Потом оно так же медленно уходило вниз, как бы падало в пропасть.
Из пещер вода выливалась шумными, пенистыми водопадами, выносила в водоворотах водоросли, медуз и высасывала острый воздух подземелий, уходивших под многие миллиарды тонн окаменелой магмы.
Я впервые ощутил головокружение не от взгляда вниз, а от взгляда вверх. Облака проплывали над кручами. Под облаками парили орлы. Головокружение носилось, как испуганная птица. Всюду, куда бы мы ни смотрели, оно подстерегало нас, и мы потеряли черту земного горизонта.
В сотый раз я пожалел, что не родился художником. Как заманчиво было бы передать в красках эту геологическую поэму. В тысячный раз я почувствовал вялость человеческой речи. Не было ни слов, ни сравнений, чтобы описать могущество кратеров, дыхание моря, влитого в их пропасти, крики орлов и тысячи чудесных ласковых вещей — всплесков воды, прозрачных струй, солнечных зайчиков и нежнейших водорослей и медуз, сообщавших величавому пейзажу оттенок простоты и безопасности.
Не было слов, чтобы передать изгибы бухт, затенённые углы, гроты, выстланые чёрным блеском и светлой подводной травой, тёмную прозрачность волн, качавших далеко внизу спины серебряных паламид, и, наконец, луну, видную снизу даже днём и похожую на клубок розового пара, замерзшего в холоде недосягаемых высот. Все это надо было зарисовать и перенести на сотни полотен. Но как не было слов, так, верно, не было и красок, чтобы передать торжественность и прелесть этих мест.
Как передать на полотне отражение, имеющее глубину и объём, но вместе с тем не содержащее ничего, кроме непрерывной игры световых и красочных частиц! Как изобразить амфитеатры чёрных гор, замыкающих полукругом неподвижный розовый день!
Здесь нужно было соединение всех человеческих усилий, содружество талантов, все средства красок, света, слов и звуков. Да, звуков, потому что тишина этого вулканического цирка была совсем не беззвучна. Сквозь неё сочилось едва заметное звучание, должно быть похожее на то жужжанье планет в мировом пространстве, о котором писали эллины."
(ГЛАВА ИЗ ПОВЕСТИ К. ПАУСТОВСКОГО "ЧЁРНОЕ МОРЕ")
|
