Форум "В Керчи"

По степной Киммерии и горной Таврике. (июнь 2015)
Посвящяется моим новым друзьям, Алене и Саше.
С благодарностью за море позитива, помощь в походе и мотивацию для написания отчета.

Долго думал, надо ли воплощать в текстовом виде свои крымские бродилки 2015-го года (если надо – то кому это надо?), долго боролся с природной ленью, и еще дольше тужился, расшифровывая каракули в помятом блокноте, вспоминая и стуча по клавиатуре. Тыкать по клавишам очень помогали регулярные вербальные пинки от Алены. В результате потуг родилось это нечто, похожее на отчет.


Операция на коленном суставе, восстановление, затем ремонт свежекупленной двушки в новостройке и прочая бытовуха, заставили пропустить сезон 2014 года и вконец изгрызли душу крыманьяка.
Неясное томление и тяга туда, где каждая прожитая секунда наполнена ощущением безусловного счастья, достигли точки кипения в начале июня. И я, плюнув на все неоконченные дела, за пару дней успел принять решение, укрепиться в нем, взять билеты и собраться. Крым... Скоро я снова буду дышать твоим воздухом, ходить по твоим тропинкам, трогать твои скалы и купаться в твоем море. )
В силу известных геополитических событий, заход на цель пришлось сделать по новому маршруту: поездом до Славянска-на-Кубани и оттуда автобусом до переправы в Керчь.

Ночь с 9-го на 10-е июня.
Стартую с Казанского вокзала, в половине первого ночи, новороссийским поездом.
Последние несколько лет железнодорожным транспортом я пользовался только во время поездок на любимый полуостров. После привычных украинских составов, курсировавших между Москвой и Симферополем, наш российский поезд дальнего следования приятно удивил своим современным дизайном и функционалом. Тверскому вагоностроительному заводу моё уважение и удивление. Проводники были опрятны и вежливы, а сам вагон чист до того, что еще на перроне захотелось переобуться в тапочки. РЖД – безусловный зачет.
Сама дорога почему-то не вызывала обычного трепетного предвкушения. То ли я еще не до конца осознавал реальности происходящего, то ли мной владело ощущение абсолютной естесственности. Мол, все правильно, все так, как и должно быть. Ни границ, ни другой валюты, ничего… Что по Подмосковью прокатиться, что в Крым - разница только в расстоянии. А разница в расстоянии легко нивелируется крепким здоровым сном на верхней полке, фильмами в смартфоне и пивом на остановках.

11 июня.
Половина четвертого утра, станция Протока (Славянск-на-Кубани), стоянка две минуты.
Спрыгиваю прямо на пути (небольшой и низкий перрон только около вокзала) и, вместе с редкими попутчиками, иду к тускло освещенной привокзальной площади. Сам вокзал еще закрыт. Немногочисленные пассажиры рассаживаются по машинам встречающих родственников и друзей, и на площади остаются только три заспаных таксиста, мужичек с пластиковым пакетом, в числе первых сошедший с поезда, и я, собственно. Интересуюсь стоимостью поездки до местной автостанции.
- Сто пятьдесят. А первый автобус через час.
-Ну что, поедешь? Вас уже двое, по 75 с человека. - это таксист обращается к мужику с пакетом.
- За 100 - поеду. - у мужика свои твердые, но малопонятные мне принципы. Значимость разницы не улавливаю вообще, и ждать автобуса на каком-то полустанке, полузабытом Богом, местным горсоветом и электриками, не хочется.
- Поехали. С меня стольник, с вас - полтинник. - обращаюсь к мужику.
Едем по предрассветным пустым улочкам. Тихое утро небольшого южного городка.
По дороге узнаем местные новости: о беженцах с Донбасса, заполнивших город, о ворах в местной мэрии и т.д. Водитель словоохотлив, а может просто борется со сном. В перерыве между новостными блоками, узнав, что я еду в Крым, уговаривает меня на поездку к самой переправе, за пару тысяч. Я, конечно, люблю комфорт, но времени у меня навалом, а земноводное, охраняющее кошелек, убедительно генерирует мысли о том, что мне хочется прокатиться на междугороднем автобусе и поглазеть с его высоты на кубанские просторы.
Подъезжаем к автостанции. Она открывается в половине пятого. А пока за стеклянным фасадом видна только орудующая шваброй уборщица. Кстати, сам городок тоже очень чист.
В начале пятого подъезжает экипаж ППС. Они курят у машины, а я на лавочке грызу, купленную вчера вечером у проводницы, шоколадку. Изредка переглядываемся. Вскоре к ППС-кам присоединяется персонаж обширной наружности, в белой рубашке с непонятным шевроном и погонами, в черных брюках с красными лампасами и в кубанке с красным верхом. Они стучатся и заходят в здание автостанции. В фойе зажигается свет и, как я понимаю, рабочий день начинается.
Изучив расписание, на всякий случай, уточняю у недопроснувшейся кассирши обстановку. Ближайший автобус на переправу - транзитный, с Краснодара, в семь с чем-то. Билеты по наличию мест. В общем, есть время почитать новости в инете и попробовать кофе из местного автомата.
За полчаса до отправления кассирша сообщает благую весть - места есть. До переправы билет стоит двести с чем-то, плюс рублей 15 за багаж.
Автобус оказался чудом корейского автопрома, с удобными креслами, с хорошей звукоизоляцией и приличным запасом мощности двигателя. Но, эти плюсы нивелировал водитель, ну очень неторопливый и деловой. Начал он с того, что подобрал за ближайшим углом пяток безбилетников, а после всю дорогу работал в режиме маршрутки. В общем дорога, по начинающейся жаре, со множеством необязательных остановок (от писс-стопа для самых маленьких пассажиров, до подбора голосующих и их высадки в произвольных местах), заняла почти четыре часа. К слову, обратно, примерно то же расстояние, но до Крымска, подобный автобус преодолел меньше чем за два часа.
Перед финальным отрезком к переправе, на контрольном пункте полиции, была десятиминутная проверка паспортов. Багаж никого не интересовал.
И вот уже автобус выруливает на косу, ведущую к паромной переправе. Слева – огромный лиман, а справа… Справа – море, из которого, в туманной дымке, разворачивается побережье Керченского полуострова. Крым… Здравствуй, родной.
У нашего автобуса порт Кавказ – конечная остановка. Пассажиры похватали багаж и дружной толпой ломанулись к кассам. Около которых, так же дружно, уткнулись в три окошка, наглухо занятые водителями автобусов, везших народ с материка по единому билету, и прочих транзитников в Керчь и далее. У каждого из водителей была неслабая стопка паспортов, и начало нашего оформления затянулось минут на сорок.
Но, вот билет на руках и я иду в зону досмотра багажа. Такие зоны появились на каждом ж/д вокзале и начали появляться даже на станциях метро. В наше время к вопросу безопасности пассажирских перевозок я отношусь с пониманием, но у меня в рюкзаке два баллона с газом. Потому, когда кладу рюкзак на резиновую ленту РУДБТ, немного нервничаю. И оказывается - не зря. Девушка - оператор интересуется, что это такое интересное высветилось у неё на мониторе и просит предъявить. Честно признаюсь во всем и потрошу рюкзак. Оператор ответственно относится к работе и вызывает старшего смены. Еще раз объясняю ситуацию, прошу понять и простить. И неожиданно нахожу понимание. Оказывается старший смены сам часто носит рюк по Кавказу.


И вот уже я сижу на "Победе"(комфортабельном греческом пароме), смотрю на крымский берег и разговариваю за жизнь с керчанами, возвращающимися домой. Разговор больше о том, как изменилась жизнь после воссоединения с Россией. О том, что у руля на местах осталось старое административное болото, быстро перекрасившееся из жовто-блакитных в цвета российского триколора. О тех, кто не давал сорвать украинский прапор, а через месяц вступил в "Единую Россию". Об индексации зарплат бюджетников из федерального бюждета в 2014 году и переводе обратно на республиканский в 2015-ом. О росте цен и т.д. Но, общая канва была такой - над нами мирное небо, нас не режут и не стреляют... мы на родине, а там хоть камни с неба.



Мягкая швартовка, и вот они – первые шаги по крымской земле, вернее по асфальту. Хочется если не расчеломкать его, то прочувствовать через подошвы треков каждую трещинку, прислушаться к ощущениям и осознать себя в Крыму. Но, долго порефлексировать не удается. Людской поток выносит на автобусную остановку, где разомлевшие от жары и тяжелых сумок гости полуострова подвергаются стремительным налетам местных таксистов.
Поначалу, машинально отбиваю пару их атак, но, когда вижу, что под посадку подруливает автобусик, переделанный из «Газельки», а перед ним колышется и пышет жаром неслабая такая толпа, трезво оцениваю свои шансы на посадку с рюкзаком и будущее «удовольствие» от поездки.
Профессионально уловив мои флюиды, рядом материализуется таксёр лет шестидесяти. По виду – прожженный от и до: крепкий, в белой, растегнутой на пару верхних пуговиц, рубашке, светлых брюках, с массивной «голдой» на загорелой шее, донельзя улыбчивый и с уверенностью бывшего «братка».
Обрисовав ему задачу (жилье на два-три дня, по разумной цене), встречаю полнейшее понимание.
- Гостиница, 350р в сутки устроит?
Последние два-три года я платил за разные кемпинги и гостиницы по 40-50 баков, и поэтому от предложенной цены немного прибалдел. А придя в себя, начал искать «засаду».
- В сутки?! Гостиница или «курятник» в частном секторе? От моря далеко?
- Гостиница. Ну, не на набережной, конечно. Зато в центре.
- Ну а за доставку сколько?
- Триста дашь?
- Поехали.
Гостиница в центре оказалась «Надеждой», в микрорайоне Войково. Ну что сказать о гостиничке, пребывавшей последние 23 года в коме, в забытой Украиной и отдыхающими Керчи? Не скажу про обои, но мебель точно помнила 28 съезд КПСС. Удобства в коридоре. Но, относительно чистенько, и главное - вежливый и действительно радушный персонал. Из бонусов – бесплатный вай-фай.
Водитель, Михаил, строго наказав администраторше не обижать молодого человека, отчалил. Не забыв вручить мне свою визитку. Мол, звони, если что - «отвезу куда хотИшь: хошь в Магадан, а хошь в Париж».
Раскидав барахло по оккупированному сколько то там местному номеру (двуспальная кровать, односпасльная, плюс шкаф и три тумбочки), я вытащил путевой блокнот (со всякими полезными записями) и занялся телефонным террором (вызвонил Путника и Рыжика). А затем начал составлять планы «разграбления города» и пути отступления в южные степи.
Кроме знакомства с Сашей и Аленой, причиной, по которой я начал свою пешеходку с Керчи, было желание посмотреть Опук (в частности) и южнобережье Керченского полуострова (в целом). Красивезные фотографии, найденные на разных ресурсах, не давали покоя весь прошлый год. Плюс – большое желание посмотреть легендарный Аджимушкай и познакомиться с историческим наследием Керчи.

12 июня.

Встречу назначили на площади около церкви Иоанна Предтечи (церковь мне дали в качестве основного ориентира). Прибыв на место, с удивлением увидел народные гуляния: в одном месте подготавливали концертную площадку, в другом – проводили какие-то конкурсы, в третьем было что-то вроде ярмарки, бегали дети с воздушными шарами и сладкой ватой, за порядком смотрели суровые казаки…



Йопыр май, вот я тормоз – сегодня же день независимости России. Правда, я к этому празднику отношусь неоднозначно – независимость от кого? От бывших «братских» народов? Хе-ех..
Саша и Алена оказались в точности такими, какими я их себе представлял. Она – стройная, со смеющимися глазами, сгусток энергии и позитива, похожая на солнечный протуберанец, долетевший до Керчи. Он – подтянутый, уверенно-спокойный, мудрый и интеллигентный. Такими мне всегда представлялись российские офицеры «серебряного» века (от первой обороны Севастополя, до Брусиловского прорыва), и офицеры из старых советских фильмов.

Ребята предложили зайти в кафе (с каким-то, кажется, античным антуражем). И пока мы с Аленой затеяли беседу ни о чем и обо всем сразу, Саша куда-то исчез.
- Стоп, а где Саша?
- Ушел за шампанским.
- Ребята, ну вы, блин, даете… ©

Потом была экскурсия на Митридат, горка с разбитыми немецкими дотами, закат на Пантикапее… рассказы о городе и о жизни в нем, планы на Эльбрус, улыбки… драгоценные минуты общения. Этот вечер стал для меня одной из реперных точек, на которых строились все ощущения и впечатления от этой поездки.


- Ты ж смотри, какая там летит... вещь!


Митридат.




Одно направление для двоих.


Простите, ребята. Я не фотограф, просто у меня есть зеркалка.


В отместку за кривые ракурсы, меня сначала загнали на стену.


А потом поставили меж двух столбов, сказали замереть и подумать о вечном.


Главный рыжий выдумщик сидел рядом и хихикал.

13 июня.

С утра, по наводке тетеньки – дежурного консьержа, рванул пешком в Аджимушкай. По пути отлавливая местных жителей и выпытывая направление через частный сектор, промзону и железную дорогу в сторону Царского кургана.
Царский Курган – это место надо посетить, чтобы удивиться и узнать больше. История – одна из основных и интереснейшая из наук. А уж как интересен античный период, к которому можно буквально прикоснуться…




Дромос.

Аджимушкай… В этом месте необходимо побывать каждому, чтобы прочувствовать и понять силу воинского духа и мужества наших предков, отдавших свои жизни за наше будущее и давших нам пример, как оставаться человеком в нечеловеческих условиях. Это надо знать, помнить и беречь эту память.


После экскурсии, я пошел побродить по территории каменоломен за мемориальным комплексом. За несколько дней до моего приезда прошли сильные дожди и степь была достаточно зеленой. И повсюду в степи, около многочисленных выходов и провалов, на ветру трепетали алые маки… «горькая память земли», как пелось в одной из по-настоящему хороших песен.








Затем была вылазка в город, парк, кафе на набережной, Исторический музей и попытка купить путевку на посещение Опука в дирекции заповедника.
Музей удивил неожиданно небольшой экспозицией, уместившейся в трех комнатах. Сотрудники объясняли это отсутствием необходимого помещения. Кстати, они были больше огорчены пропажей в Европе не скифского золота, а скульптуры змееногой богини, аналогов которой нет вовсе.



Первая настоящая античная скульптура, увиденная мной в Крыму.


Чернолаковая посуда. Много о ней слышал, и наконец увидел.
Сотрудницы музея попросили не пользоваться вспышкой, поэтому картинки посредственные.

В дирекции заповедника было все закрыто по случаю субботы и праздничного дня, и потому я перешел на привычное (еще по Крымскому Природному заповеднику) нелегальное положение.


14 июня.

Получив, накануне вечером, по телефону, от Саши подробный инструктаж, как добраться до ЖРК и дальше, до Героевки, в половине шестого утра гружусь в полупустую маршрутку. Пересадка на конечной, и битком набитый (преимущественно бабулями, дедулями и их внуками) автобус.
Куда они ломятся в такую рань? – думал я, стоя на одной ноге и повиснув на поручне, когда автобус трясся по разбитой дороге.
Остановка прямо под памятником героям Эльтигенского десанта. Наверх ведет узкая бетонированная дорожка. Раскручиваю трекпалки, одеваю ортез на колено и иду на свой первый подъем.


«Парус» прост и величественен… как и подвиг десантников, высадившихся на эту огненную землю. У мемориальных досок цветы и георгиевские ленты. Люди помнят..

В сторону моря и мыса Такиль открывается шикарная панорама.

Делаю первые походные кадры на мемориале и спускаюсь в поселок.
Половина восьмого. Магазины, наверное, еще закрыты, да и где их тут искать, эти магазины. С продуктами проблем нет, все закуплено загодя, в Керчи, но воду я планировал купить здесь, чтобы не таскать по маршрутками лишнюю тяжесть.
Неторопливо шагаю по пустынной улице, мимо домов с многочисленными табличками «сдам», «продам»… Проходя мимо презентабельного особняка, окруженным шедевром паркового искусства и кованым забором, вижу вывеску, из которой следует, что это кучерявый такой пансионат. Калитка открыта, а около входа девушка подметает выложенную керамогранитом площадку. Это единственная живая душа, встретившаяся мне, пока я шел от мемориала, и я решил зайти и полюбопытствовать по поводу местных источников воды.
- Здравствуйте. Не подскажете, где здесь поблизости магазин, бар или кафе, где можно купить воды?
- Здравствуйте. Скоро откроется ресторан, проходите на второй этаж.
О как, ресторан. И бродягу с рюкзаком приглашают сразу. Или персонал душевный, или дела у них с отдыхающими плохи. Кстати,если ресторан, то значит и позавтракать можно.
Оставляю рюк около лестницы, на первом этаже, и поднимаюсь. Действительно, ресторанный зал, и неплохой. Все выдержано в кремовых тонах, белоснежные скатерти, тряпичные салфетки, лакированные столешницы, стулья обиты неплохим кожзамом. И бар – вода, лимонады, соки... Без алкоголя, странный бар. Иду в сторону кухни , вход в которую отделен декоративной стенкой.
- Есть кто живой?
Выходит долговязый парнишка.
- Здравствуйте, чем могу помочь?
- Здравствуйте. У вас можно купить минералки и позавтракать?
- Да, конечно. Только, у нас сейчас отдыхают дети и меню соответствующее. Сегодня на завтрак молочная лапша и яичница. Будете заказывать?
Оказывается, пока не сезон и мало отдыхающих, хозяева пансионата заключили договор с каким-то заводом в Екатеринбурге, который оплачивает отдых детей сотрудников. Отсюда и ассортимент. До детского завтрака час, и у меня есть время спокойно позавтракать.
Лапша была действительно молочной, и в ней плавал хороший кусок масла. Яичница была с ветчиной, а чай - с лимоном и булочкой с джемом. Душевно... и абсолютно недорого, около ста пятидесяти рублей. Дал две сотни, и вместо сдачи попросил бумажных салфеток. Долговязый бармен улыбнулся шире норматива и выдал целую пачку. С собой взял три литра воды и литр «Живчика». Люблю я этот лимонад.

В приподнятом настроении пошагал дальше. Асфальт закончился у конечной автобусной остановки, и я взял правее, выходя на околицу поселка. Грунтовка обходила поселок оставляя его по левую руку.

Справа расстилались бескрайние поля пшеницы. Над головой – успевшее выгореть белесое небо, без единого облачка, и не успевшее еще раскочегариться солнышко. Прямо – дорога. В воздухе перемешаны запахи моря и степных трав. Красота, настроение взлетает до небес.
Дорога идет недалеко от обрывистого берега, с которого отличный вид на полный судов пролив. Глазею по сторонам и прислушиваюсь к собственным ощущениям. Рюкзак и фотосумка тянут кил на 25, но шагается легко, даже в небольшие подъемы. Колено ведет себя прилично, отрез отрабатывает свое. В принципе, на то и был расчет – сделать расходку по-ровному, а потом попробовать силы на горных тропах.


Впереди открывается вид на обширное соленое озеро Тобечик. Справа приходит асфальтовая дорога на Заветное. Читал, что в годы войны, здесь была база гитлеровских гидропланов, один из которых до сих пор лежит на дне озера. Но, у меня перед глазами другие картины. В жарком мареве мне представляются античные города, а озеро – морским заливом и портом, в котором стоят галеры, прибывшие из Эллады за боспорским зерном…
Кстати, о жаре. Светило раскочегарилось не на шутку, и выйдя на косу, отделяющую озеро от моря, я начинаю завистливо поглядывать на пляжников, оккупировавших почти весь пляж. Хм, популярное, оказывается это место у керчан. А мне-то казалось, что Героевское – граница ойкумены.
Когда я прошел больше половины перемычки, созрела мысль о необходимости искупаться, затем забиться в тень и переждать жару. Ведь я уже честно отшагал за почти пару часов около семи километров.
Сворачиваю с асфальта на пляж, состоящий из перемолотой и отшлифованной волнами ракушки, и скидываю рюкзак. Потрошить рюк в поисках компрессионника с одеждой и плавками лениво. И вообще, говорят, что в походе любые труселя после первого ходового дня становятся плавками. Скидываю футболку, шорты, свои верные «Саломоны» (о, какой кайф!) и наконец-то трогаю море.
Вода теплейшая. Про такую, наверное, Жванецкий говорил, что она не освежает, а засаливает.
Тени вокруг нет никакой, поэтому ставлю внутреннюю палатку, а вместо тента закрепляю сверху спасодеяло (полезнейшая в походе штука), серебряной стороной вверх. Затаскиваю внутрь рюк, раскатываю каремат, вытаскиваю еще прохладный «Живчик», достаю цветные распечатки Генштабовской 250-метровки…
-П-с-с-с... – скручивается желтая крышка «Живчика». Так жить можно и нужно...

В обеденные часы, даже в своем укрытии, с двумя открытыми входами чувствовал себя грешником на раскаленной сковороде. А мысль о движении под таким солнышком просто внушала ужас. Сибаритствовал на пляже почти до пяти вечера.
Но, вот солнышко начало склоняться к Тобечику. По моим прикидкам, времени остается только чтобы дойти до мыса Такиль, где я планировал ночевку. Быстрые сборы и вперед , смотреть , что там, за горизонтом. А горизонт предлагает такой выбор: либо, сразу в конце перемычки, наверх по крутому травянистому склону, либо правее, по асфальту – там положе, хоть и дальше.
Резкий травянистый подъем мой разморенный жарой организм отверг сразу, потому топаю по асфальту. Примерно, на середине подъема, на повороте дороги, открывается хорошая видовая площадка. Оборачиваюсь и снимаю панораму.

Получилось криво, но хоть что-то.
Справа от дороги поросшая кустарником и деревьями балка. Эта зеленка контрастирует с голой степью, а воображение так и рисует в ней родничок с ручейком. Даже останавливаюсь и прислушиваюсь – не журчит ли чего?
Выбравшись наверх вижу,что дорога, прямая, как дуло танка, уходит к горизонту. Обрывистый берег моря остается далеко слева. Видов нет, есть только пространство, которое нужно преодолеть. Сознание переводится в режим «stand by», включается автопилот…шаг-шаг-шаг.
Вскоре слева начинается очередная населёнка. Село Набережное, как я понимаю.
Дойдя до заброшенного вида остановки, решаю передохнуть и определить свое местоположение. Дорога поворачивает направо, к очередному селу. Судя по карте – к Заветному. А прямо по нужному мне курсу лежит широкая балка, в которой находится соленое озеро Яныш (Янышлав). На другом берегу начинается подъем на горку с вышкой (то ли связь, то ли что-то военное).

Обойти озеро можно или справа, по целине, или слева, через село. Сворачиваю с дороги к домам и прохожу село насквозь, нацеливаясь на перемычку, отделяющей озеро (на южной окраине села) от моря.
На перемычке рассматриваю вблизи деревянные насесты, стоящие в воде квадратом и огораживающие сетями приличный участок бухты. А меня, и особенно мои трекпалки, внимательно рассматривает местная пацанва.
Навстречу идет дайвер, в мокром гидрокостюме и с ластами в руках. А впереди, под навесом, кучкуется целая компания, с аквалангами, с компрессором, на машинах… Почему-то связываю дайвера с этими насестами и любопытствую:
- День добрый. Не подскажите, что это за насесты?
- Это рыбаки, промысловики. Когда косяк идет вдоль берега, они цедят его этими сетями.
Жаль, тогда я не знал о затонувшем античном городе Акра.
Разговорились. Все, как обычно, что, да как, да куда. Удивился, что иду один и пешком. Велосипедистов – одиночек он здесь еще видит, а пешика – в первый раз. Я поинтересовался местными источниками воды. Воды в степи ожидаемо нет, а если нужно пополнить запас, то надо делать это сейчас, в селе. Вопрос был, в общем, риторический. У меня еще два с половиной литра воды. Пол-литра на ужин, пол-литра на завтрак, литр на завтрашний переход. Встану пораньше, и по холодку добегу до Яковенково. Там, по словам Сереги (aka Хаммер, с мангупского форума), должен быть магазин. Вдобавок, Алена снабдила телефоном их друзей, живущих в Яковенково. Сочно расписав, какое вкуснейшее молоко и сметана у их коров. В общем, в первом приближении, проблем с водой не вижу.
Перейдя перемычку, снова лезу наверх. Грунтовка гуманизмом не страдает, и чтобы отдышаться и не ударить в грязь лицом перед возможными наблюдателями (местной молодежью и дайверами), делаю вид, что обозреваю пройденный путь и озеро. А для пущей убедительности снимаю панораму.

А там и правда, красиво.. тем более, что начинает понемногу вечереть и в мир возвращаются цвета и краски.

Обхожу вышку сотовой связи (или какого-то более военного назначения) и спускаюсь к еще одному, заполненному жидкой грязью, озеру-лиману.


Перемычку прохожу без остановки, мысли о купании пресекаются на корню при виде акватории: ветром или волнами сюда нагнало огромную массу водорослей, а на берегу немеряное количество мусора. То ли выброшенного штормами, то ли привезенного матрасниками. В бухте мертвый штиль, только море чуть «дышит», плавно шевеля массу водорослей. В воздухе чудится гнилостный запах морской травы. В общем, стремное место.
За «озером» снова приличный подъем. Начинаю задумываться о месте ночевки. Стоять на пляже, когда населенка, оказывается, не так уж и далеко – стремно. В степи стоять тоже не комильфо – в поколенной траве немеряно клещей и прочей кусючей живности.


А перед отъездом знакомая сообщила о девушке, подцепившей в мае в Крыму гемморагическую лихорадку и боровшейся за жизнь в реанимации воронежской инфекционки. Решаю отойти подальше и искать спуск к воде.

Впереди видны красивезные обрывы и чудесные изолированные пляжи под ними. Правда, не видно спуска.


Между тем, впереди начинаются явно военные владения. За красивым скальником, над морем прилепилась РЛСка, над господствующей высотой еще одна вышка, а между ними – стрельбище: ростовые мишени, бруствер безопасности, все, как полагается..


Грунтовка ведет прямо к РЛС, над которой гордо реет триколор. На вышке никого, но хозяйство явно жилое, и у ворот стоит Уазик цвета хаки, с армейскими номерами.
А рядом с забором этой мини-части просматривается спуск на очень симпатичный пляжик. Самовольно заселяться считаю невежливым и пару минут побуждаю личный состав голосом.
На втором этаже в окне мелькает офицер (в сумерках не видно знаков отличия) и присылает на переговоры бойца.
- Вечер добрый. Скажите, можно здесь спуститься к морю и поставить палатку? Уйду рано утром, и постараюсь никому не помешать
- Вы хотите прямо здесь встать?
- Нет, на пляже..
- На пляже – без проблем, а здесь, у ворот, нельзя.
- Лады, спасибо.
Спуск метров пятьдесят (вертикальных). Под ногами слабая тропка. Бухточка ну очень уютная, риски связанные с населенкой сведены к нулю. Дрыхнуть буду под охраной российской армии.


Быстро ставлю палатку, готовлю на горелке нехитрый ужин, купаюсь голяком в ночном море, достаю мобильник и проверяю наличие связи. Связь есть. И есть куча пропущенных звонков от Путника и Рыжика. Отзваниваюсь, докладываю, что все нормалды, сижу в палатке на Такиле. Получаю в ответ «одобрямс» и напоминание, чтобы завтра не просайгачил мимо их друзей в Яковенково (Саши и Вали). Они предупреждены и будут ждать. Вот так вот.
Еще один звонок домашним и спать. Под шелест волн и шебуршание каких-то прыгучих блошек под палаткой незаметно вырубаюсь.

15 июня.

Проснулся от чувства, что меня кто-то в буквальном смысле грызет около локтевого сгиба. Снял термуху и обнаружил здоровенного, миллиметров пять в диаметре клеща. Зверюга, темно бордового оттенка и с белыми колечками на лапках, была еще плоской, не напившейся. Я легко снял её ногтями, забыв про клещедралку в аптечке. Как раз такого описывали в случае заражения лихорадкой. Настроение как-то сразу ушло в минус. Поначалу даже появились мысли о сходе с маршрута и визите в инфекционку Керчи или Феодосии. С такими мыслями я и вылез на свой первый рассвет.


Понажимав на кнопочки фотика немного успокоился.
Все равно инкубационный период от трех суток до недели. Поэтому, походу по Керченскому полуострову, Опуку и Чауде быть. А там, в Феодосии, по обстановке.
Закупорив кровопийцу в зип-локовский пакетик, убрал трофей в аптечку. Дальше по привычному алгоритму: завтрак, быстрые сборы, искупаться на дорогу, недолгая сушка тента от росы, несколько строчек о вчерашнем дне в блокнот и на выход.
Пока поднимался наверх, поймал еще двух клещей. Снял их, целеустремленно ползущих вверх, когда вышел на дорогу и осмотрелся. Одна-ако-о! – как сказал бы Киса Воробьянинов. Клеща здесь оказывается просто немеряно. Взял за правило осматриваться каждый раз, когда трава залезала на колею грунтовки и касалась ног. А трава в степи и правда была по колено. Шел я, кстати, в шортах. Светло-бежевые брюки решил приберечь для цивила (перед горной частью намечался матрас в Новом Свете).
Грунтовка шла вдоль обрывов, заворачивая вслед за ними на юго-запад. Пейзаж, на мой взгляд был очень даже интересен, живописен и абсолютно не скучен. Местность абсолютно совпадала со скачанной топосновой, а далекая линия горизонта давала ощущение, что я стою на огромной топографической карте, на «краю географии».

Солнышко выкатилось уже довольно высоко над горизонтом и спряталось за редкие облака. Было похоже на огромную люстру, светившую сверху рассеянным светом.
Щелкая по сторонам фотиком, я бодро переставлял свои треккинговые костылики. Местность была абсолютно безлюдной. О человеке напоминали только пара пустных рыбачьих станов.


Киммерия…

Так и представлялось, что из-за холмов выскочат какие-нибудь всадники с мечами, а в какой-нибудь из бухт покажется гребная галера.


Была мысль о затаившемся где-то рядом Китее, но я не успел найти информацию об этом городище и где его искать представлял слабо. Да и поход носил обзорный характер, безо всякой конкретики (кроме, наверное, Опука), с целью – просто посмотреть новые места и пройти там, где пешеходы редкость.



Цветущая степь, живописные обрывистые берега, солнце, легкий ветерок, бликующее море, радость движения и уверенность в своих силах – что еще нужно для счастья?

Все ближе и ближе Кыз-Аульский маяк, промежуточная цель сегодняшнего перехода.


Постепенно привыкаю измерять расстояние не в километрах, а в часах. Местность не то, чтобы совсем плоская, но позволяющая держать примерно одну и ту же скорость, рассчитывать силы и время прибытия к намеченному ориентиру.


Маяк обхожу севернее, по изгибу дороги. Прямо, вдоль береговых обрывов есть тропа или полузаросшая грунтовка, скрытая в поколенной траве, а собирать клещей не хочется. Да и , как я помню по своему крымскому опыту – прямо, не значит быстрее.


За маяком уже стал виден долгожданный и легендарный Опук. Небольшой ровный участок, затем приличный подъем, на котором я снимаю очередную панораму, и финальный спуск к Яковенково.
Вернее, как выяснилось, не к Яковенково, а к базе отдыха «Голубой залив». Само село за базой, примерно в километре от берега.
Мама дорогая, какой здесь пляж!

Чистейший, ракушечный, метров пятьдесят шириной и протяженностью от маяка до Опука. И безлюдный, если не считать одинокой мадам, загоравшей возле навесов со скамейками, и бодрого дедули, бежавшего трусцой вдоль линии прибоя в одних красных труселях.
Сбрасываю рюк и захожу в хрустально-чистую, с изумрудным оттенком, воду. Трехчасовой переход, оставшийся позади, превращает купание из удовольствия в наслаждение.



Интереснейшая каменюка. Наверное, какой-нибудь кварцит, с вкраплениями чего-то похожего на кристаллы хрусталя. Откуда здесь этот камень? Я в геологии, к сожалению, не разбираюсь. Но, даже мне понятно, что этой породе нечего делать среди известняков.
Созваниваюсь с друзьями Саши и Алены. Спрашиваю, можно ли купить у них молока. Мне подробно объясняют, как до них дойти.
Выхожу с пляжа через бетонный пандус, ведущий через ворота и территорию базы отдыха. Кругом чистенько, зеленя намекают на подобие парковой зоны. Первая линия – это невзрачные жестяные домишки, заросшие плющом или диким виноградом. Отдыхающих не видно, только группа рабочих ковыряется с каким-то ремонтом. Я мирно прохожу мимо, когда от них отделяется какое-то тело и бежит мне наперерез.
- Вы откуда?! Здесь запрещено ходить! Это частная территория. Только для отдыхающих! – на лице застыло выражение «запрещать и не пущать».
- Вообще, из Москвы, а сейчас с пляжа. В Яковенково.
- Нельзя! Запрещено! Покиньте территорию!
- Уважаемый, во-первых – ворота на пляж открыты и там нет никаких запрещающих аншлагов. А во-вторых, я уже здесь. Впереди ворота в сторону поселка и я с удовольствием покину через них территорию. Чем быстрей я это сделаю, тем меньше мы будем раздражать друг-друга, ага? – если сначала меня этот эпизод забавлял, то сейчас я чувствую, что начинаю раздражаться.
- По этой дороге нельзя, там административный корпус, хозяин приехал. Идите здесь. – показывает вправо, на дорожку вдоль забора.
- Ворота там открыты?
- Открыты.
- Всего доброго. – не оборачиваясь, бросаю за плечо.
В ответ слышу бубнеж, мало похожий на пожелание счастливого пути. Ну да ветерок уносит «кислые» слова в море.
Через десять минут я уже стоял перед открытой настежь калиткой. Не успел окликнуть хозяев, как на крыльцо вышел высокий загорелый мужчина.
- Александр?
- Дмитрий?
Здороваемся, жмем руки. Саша и Валентина – радушнейшие люди. Не успел я опомниться, как оказался без рюкзака, за столом, перед тарелкой с варениками, с вилкой в одной руке и стаканом молока в другой.
Саша – военпенс, майор, художник, тренер по каратэ, пловец, весельчак, умница и трудяга. Валентина – бывший медработник, гостеприимнейшая хозяйка, добрая и мудрая женщина.
Добрые и цельные люди. Ощущаю себя попавшим в старый добрый советский фильм. Но, пока это до меня доходит, успеваю оконфузиться: вспомнив про молоко, лезу в карман, достаю деньги.
- Саша, смотри – он за деньгами полез! Убери, убери сейчас же. А то, если будешь мимо проходить, во двор не приглашу.
Чувствую, что густо краснею. Через полчаса я уже уверен, что сижу в гостях у родственников или друзей, знакомых не один десяток лет.
За разговором делюсь планами, снять закат и рассвет на Опуке. Саша тут же вызванивает кого-то из сотрудников заповедника, но, того не оказывается на месте. Тогда Саша говорит, что сам отвезет к Опуку вечером. А пока они с Валентиной должны съездить по делам в Керчь. Мне предлагают отдохнуть и выделяют диван в самой прохладной комнате. Показывают где набрать воды, если надо постираться и ополоснуться. Я спрашиваю, где тут местный магазинчик.
- Зачем он тебе? Тут цены двое выше керченских. Скажи что надо, мы из города привезем.
- Да я сам точно не знаю. Может в дороге что понадобится, чего у меня с собой нет. Кстати, как мне закрыть дверь, если я отойду?
- А у нас тут коммунизм, мы двери не закрываем. Здесь с чужого двора что-то взять – себе дороже.
Испорченный московскими нравами, я тихо офигеваю.
Саша и Валя отсутствуют часа четыре. За это время я успеваю помыться, постирать ходовое и сгонять в магазинчик. Местный магазин – это частный дом, с фиолетовым забором. Надо позвонить в звонок и двери открываются. Ассортимент – как в средненькой продуктовой палатке. Валю и Сашу хочется как-то отблагодарить. Выбираю банку наиболее приличного кофе, шоколад, конфеты – в общем, всяких вкусняшек к чаю. На большее, глядя на ассортимент, моего воображения не хватает.
До приезда хозяев успеваю выспаться. И уже с тревогой поглядываю на часы – время начинает поджимать. Но, меня снова усаживают за стол, кормят, как на убой, и только когда я приканчиваю, наверное уже второй литр молока, разрешают начинать суетиться.
С опаской смотрю на распухший рюкзак, в который пакуются 5 литров воды и полтора литра молока, представляя, как буду тащить его по жаре, да в горку.
Во время сборов заходит разговор о клещах. Саша успокаивает, утверждая, что местные клещи «экологически чистые», без всякой заразной каки. И даже показывает свою «коллекцию» - несколько десятков замоченных в керосине кровососов, всяких –разных по размеру, цвету и надутости.
- Смотри, почти каждый день столько собираем с коров и собаки. Ну-ка, покажи своего...
Предъявляю пленного гада.
- Да он сухой совсем, плоский. Не успел нормально укусить. Зря переживаешь.
Ну вот, все собрано. Саша заводит машину, я прощаюсь с Валентиной и мы выезжаем.
До Опука не так уж и близко. Едем минут 15, сначала по накатанным колеям в степи, затем вдоль перепаханной «контрольно-следовой» полосы, через каждые двести метров украшенной запрещающими посещение заповедника табличками. Саша находит съезд на пляж и довозит до самого подножия Опука. Затем показывает развилку дорог на вершину и к роднику, и учит на какие имена и фамилии ссылаться, если встречу егерей. Фоткаю Сашу на память и делаю попытку всучить хоть немного денег на бензин, но он только отмахивается.

Прощаемся.
Выбираю верхнюю дорогу и на полученном заряде немерянного позитива пру наверх.
А Опук-то, оказывается массив не маленький. И протянулся он не с юга на север, как казалось со стороны Яковенково, а с запада на восток. Дорога, достигнув середины склона, раздумывает идти на верх и начинает траверсить на юго-запад. Сходить в неё, помня о клещах в высокой траве, не хочется категорически. Поглядывая на небо, иду по дороге и надеюсь на какое-нибудь ответвление наверх. Но, ничего такого не попадается, а километра через два, дорога и вовсе пошла на сброс. Понимаю, что на закат я уже не успеваю.
Нетоптанные склоны каменисты, скалисты и крутоваты. Но, высоту терять категорически не хочется и я, выбрав путь для подъема поположе, схожу таки с дороги. Торопится уже некуда, и останавливаясь каждые пятнадцать – двадцать метров отдышаться и осмотреться на предмет злобных крымских икзодусов, я неспешно вылез на пологое место, которое можно назвать нижним плато. Запад был закрыт отдельно стоящим скальником, за которым догорали последние краски заката. На юге виднелись строения, похожие на РЛС. В той стороне лаяли собаки и я предпочел перейти на диспозицию, с которой моя палатка будет не видна.
Палатку ставил уже при свете ярких южных звезд. Тент не набрасывал, поскольку прогноз и небо дождя не обещали. Фонарик включил только чтобы осмотреться, перед тем, как влезть в палатку. Засыпая, глядя на Млечный путь, думал о том, что такой день запомнится надолго, а то и на всю жизнь.

16 июня.

Утром, подорвавшись по звонку будильника и обратив заспанные очи на восток, понимаю, что рассвету – быть. А вот рассветная съемка – под вопросом: на место ночевки пришел чуть не ночью и с точкой съемки определиться не успел.
Ну да ладно. Глотнув молока, хватаю фотик со штативом и ныряю в предрассветную свежесть. Вернее в сырость: вся трава покрыта густой росой. Долго выбирать точку некогда, и наметив примерный путь подъема, я штурмую ближайший скальник на востоке.
Попрыгав по камням меж колючих кустов, иногда с элементами свободного лазания, выбираюсь на большую и ровную, как стол площадку. Линия горизонта на 10-15 градусов покрыта сплошной серой облачной полосой, и это не радует. Ну ладно, будем снимать, что дают.
Торопиться снова некуда: полоска туч у горизонта надежно прячет первые лучи и стирает рассветные краски. Не торопясь расставляю штатив, прикручиваю к нему фотик и делаю первые кадры.

Что за черт – все смазано. Ветерок слабый и на источник шевеленок не тянет. Проверяю объектив – вроде не запотевший. Фокусируюсь в ручном режиме. Опять ближний фон смазан. Лезу в настройки… Йетицкая богомышь! В D7000 есть две пользовательские настройки. Одну я настроил на портретную съемку, другую на пейзаж. Вчера, щелкнув на прощание Сашу, не перевел фотик в пейзажный режим. Исправляю сейчас. А время, между тем бесповоротно профукано. В общем, получилось снять не рассвет, а раннее утро.


Утро туманное, утро сырое..


Полазив по скалам и осмотревшись, понимаю, что для знакомства с Опуком столь малого времени абсолютно недостаточно.


Сейчас у меня обзорный забег по новой местности, впереди по плану длинный и непростой переход на Чауду. А на таинственный Опук надо будет обязательно вернуться для более близкого знакомства.
Вернувшись в лагерь, быстро завтракаю и собираюсь. Тени на дневном переходе не предвидится, и до начала полуденного зноя я хочу пройти побольше, а затем переждать жару в палатке, на пляже.
Сверху вижу дорогу, бегущую на запад мимо РЛС. Решаю не топтаться по заповедной (и клещеопасной) целине, а спуститься по наикратчайшему пути к дороге.
Метров за сто до этой промежуточной цели меня учуял местный голосистый кабыздох. Пока дошел до дороги, на его лай вышел камуфлированный по пояс персонаж, то ли с мобилкой, то ли с рацией в руке. Пока я, шествуя с независимым видом, не скрылся из поля зрения, он рассматривал меня, сложив ладонь козырьком и разговаривая по переговорному устройству.
Дорога, определенно прорубленная в скале, шла траверсом по склону, постепенно заворачивая на север. В точке, где я решил, что дальше нам с ней точно не по пути, на запад, к озеру сбегала едва наезженная колея. Как раз то, что надо.

С озером, кстати, тоже не повезло. Недавние дожди скрыли всю соль, и даже на знаменитый розовый цвет не было и намека.
Моя новая дорожка вела прямиком на косу, отделявшую Кояш от моря. Не снимая рюкзака, делаю панораму озера (с излишним, как оказалось приближением) и топаю дальше.


В мыслях было желание убраться подальше от того звонильщика и ненужных, но возможных, разборок с егерями.
Дорога идет по ракушечной пересыпи, шагать по ней тяжко – ноги вязнут по щиколотку.

Между дорогой и морем заросли чего-то, похожего на дикую капусту, навалы древесного и обычного, человеческого мусора. Поначалу решив, что эти следы матрасного отдыха, просто ужасаюсь. Но, присмотревшись к расположению этих завалов, понимаю, что вся эта дрянь выброшена морем. Когда понимаешь, что это лишь малая часть того, что выбрасывает в море человек, и начинаешь представлять масштабы загрязнения, становится грустно.
Отшагав с километр прикидываю, что нахожусь в максимально приближенной к Скалам-Кораблям точке. Шелкаю их и решаю, что погони не будет, а по случаю удачного побега из заповедника надо искупаться.


На море почти полный штиль. Вода, с легким изумрудным оттенком, хрустально чиста. Стоя по шею в воде, видишь не только ноги, а каждый ноготок на пальцах. О, это наслаждение – понудить одному на лучшем (из всех виденных) пляже в Крыму.


Освежившись и допив молоко, двигаю дальше.
Дорога за озером немного отходит от берега. Перепрыгнув через перекрывающий её свежий ров, читаю на аншлаге, что я только что покинул территорию заповедника. Все, теперь я точно неподсуден.
- Ой ты степь широка-а-ая...
- Ой ты степь привольна-а-ая… - лезет в голову мотив из какого-то старого фильма.
Шаг-шаг-шаг, ноги сами несут вперед.


Пройдя развалины (очевидно военного происхождения) и поднявшись на микрогорочку, вижу впереди начало перемычки Узун-Ларского озера. А метров за триста до него – стоящий на дороге «Жигуль». Подойдя ближе, замечаю торчащие из-под него ноги в камуфляжных штанах и стоящую рядом стереотрубу. Первая мысль – поломался автоматический мобиль у человека.
- Бог в помощь! Помочь чем?
Ноги дернулись и послышался глухой звук удара, похожий на стук головой о днище. Из-под машины вылез дядя, в черной футболке, с рацией, и с немного круглыми глазами.
- Вы откуда?!
- Сейчас – с Опука. А вообще – из Подмосковья. Решил вот посмотреть новые места, пройтись вдоль южного побережья до Чауды. Дальше, вроде, полигон – не подскажите, как там сейчас, можно пройти?
- Нет! Сейчас начнутся полеты и учебные бомбометания, движение по перешейку запрещено.
- О как. И до какого часа запрещено движение?
- До пяти вечера точно. Сейчас идут учения, за озером КПП, Вас там не пропустят.
- Разве что, по самому берегу можно будет пройти. – добавляет после небольшой паузы.
- Ну, по берегу, так по берегу. Если я здесь, на пляже, палатку до вечера поставлю – не помешаю?
- Да ставьте на здоровье.
Девять утра. Становиться так рано в мои планы не входило, но с государевыми людьми спорить не хочу, да и к их деятельности отношусь с пониманием. Так же понимаю, что эта потеря времени выбьет меня из намеченного графика и будет стоить минимум литра воды.


Про полудневку сказать особенно нечего. Купался, загорал, чиркал что-то в блокноте. Единственно, никогда мне не приходилось загорать в полукилометре от заходящих на цель штурмовиков. На горе, за Узун-Ларом, выложены белым огромные кресты – мишени. Сначала видишь самолет и пуск ракеты, а затем, с небольшим запозданием приходит звук. Палатка, накрытая спасодеялом, серебряной стороной вверх, была вызывающе заметна. Интересно, что думали пилоты, наблюдая её и загорающее рядом тело, почти прямо по своему курсу?
Умаявшись валяться на пляже, в половине пятого я был уже собран и готов идти дальше. Вернувшись на дорогу, я заметил, что наблюдатель или корректировщик переехал метров на триста западнее, на саму перемычку, и тоже не торопясь собирает свое барахло.
Наглость, как известно, второе счастье. Было жаль потерянного времени, и я решил попытаться его хоть как-то компенсировать.
- Вы сейчас в часть? Я немного из графика выбился, не сможете, за пару сотен, подвезти в сторону Чауды, пока Вам по пути? Хотя бы до КПП?
- Не знаю, сейчас проверяющий генерал на полигоне. Хотя, ладно. Поехали.
По раскатанной военной техникой дороге катились на первой-второй передаче минут пятнадцать. Разговорились. Мне было узнать об изменениях в Крыму и отношении крымчан к переменам, моему новому знакомому – о пешем туризме и крымских горах, которых он почти и не знал. На вопрос о том, где бы и как бы мне пополнить запас воды, пообещал придумать что-нибудь. А пока, провел краткий инструктаж, перед первым КПП.
- Спросят – кто, скажете – обеспечение полетов…
- Может не надо рисковать? Подставлять Вас не хочу.
- Да ладно, все нормально.
На КПП боец вполне удовлетворился этой фразой и ворота открыл. Проехали большой полевой лагерь, со множеством армейских палаток БП -40, военной техники и личного состава. За ним начался асфальт. Мой провожатый свернул налево, к нескольким двух и трехэтажным зданиям, обнесенным забором. Метров за сто до проходной, остановившись у акации, попросил подождать его здесь, в теньке. Вернувшись минут через десять, протянул двухлитровую бутылку с водой. Вот это вообще хорошо, теперь у меня снова полные пять литров.
На втором КПП вопросов никто не задавал. За несколько минут мы долетели до треугольной развязки перед бывшим Черноморским.
- Ну все, мне туда. – мой новый знакомый махнул в сторону горы Дюрмен. – А Вам прямо, по дороге. Там будет еще одно КПП, но там уже ничего не спросят.
- Спасибо Вам. Выручили очень здорово. – протягиваю три сотни. – Это плюс за воду и вообще, за беспокойство.
Эх, вот повезло, так повезло – вместо шагомарша по солнышку матрасничал целый день, почти на халяву проехал более 10 километров и разжился водой. Не считая экскурсии по закрытой территории.


Гора Дюрмен. Картинка никакущая, выложил похвастаться, в каком ядреном месте был.

Настроение ставит высотные рекорды. Солнышко еще высоко, сил немеряно и есть надежда дошагать до Чауды, чтобы снять ныряющее в море солнышко. Под ногами – приличный асфальт, вокруг – прямо таки постапокалиптическое безлюдье. Что еще путешествующему интроверту надо?
Я все ждал, когда покажется обещанное КПП, но ничего похожего не было видно. Пару раз мимо проезжали тентованные Камазы, но одинокий рюкзаконосец их экипажи не интересовал.

Оставив по левую руку готовые декорации для съемок фильма о сталкерах, выхожу на перемычку высохшего озера Качик. Сейчас это место было просто ровной травянистой низиной, которую оживляли только несколько сотен чаек, прилетевших сюда, наверное, по старой памяти.



Около перемычки на глаза попалась пара колодцев, с восьмиугольным навершием. В надвигавшихся сумерках и издалека принял их за что-то старинное, но подойдя ближе, понял, что колодцы современные, а навершия бетонные. Колодцы были пустыми, если не считать мусора на дне.


На другом берегу залива виднелись строения, которые я принял за долгожданный контрольно-пропускной пункт. Но, вскоре понял, что снова ошибся. Классическая воинская часть, заброшенная и зарастающая шиповником и боярышником.
Солнце клонилось к горизонту, а дорога уходила за горизонт. Хоть я и развил максимально возможную крейсерскую скорость, но на закат над морем все-таки опаздывал.
Далеко впереди показалась очередная порция строений, а справа от них – маяк. В небе догорали последние краски уходящего дня.
Так, теперь кажется строения жилые, некоторые окна светятся. Дорога делает крутой поворот вправо и упирается в закрытые ворота с якорями. Вот теперь все по-настоящему. Почти… ибо ворота закрыты наглухо, колючкой, ржавой цепью и замком, и никем не охраняются. Причем, закрыты с моей стороны.
Несмотря на остервенелый лай местного двортерьера, выяснять причину нарушения спокойствия никто не спешит. Ладно, как говорил Глеб Жеглов – «у нищих слуг нету», открою себе сам. Точнее, перелезу рядом, сквозь дырку в заборе.
Асфальт делает еще один поворот вправо, к самому маяку, и заканчивается. Влево, к обрывам над берегом, ведет едва различимая колея. На путеводную нить она не тянет, поэтому иду к маяку и обхожу его с северо-востока. Навстречу, как мне кажется, прямо от Дюрмена, катит машина. Кажется, встречи с аборигенами не избежать. Ну, что же, посмотрим, «кому какое что». А пока я выхожу к крутоватому спуску, внизу которого обитатели маячного хозяйства устроили что-то вроде лодочной станции. Вставать около маяка, в степи – не хочется, а внизу не видно ровного места под палатку.
Темнеет окончательно. Подъезжает машина. Это оказывается не Уазик с патрулем, а мирный Форд Фокус, с молодой парой из подмосковной Балашихи. Надо же, земляки… и где – на богом и людьми забытой Чауде. Оказывается территория мыса Чауда открыта для гражданских лиц и сюда ведет грунтовка, начинающаяся где-то около Яркого. У парня здесь работает дед (правда я не понял , родной или он так называет какого-то старого знакомого), к которому он постоянно приезжает на рыбалку. Теперь вот приехал с женой, показать ей свои места. Ребята удивлены, увидев пешехода в этих краях. Как сказал парень, я вообще первый, кого он здесь увидел. Ну а нам, кабанам что? Лишний повод для гордости – подумалось, но не сказалось.
Ребята спрашивают, ел ли я сегодня (неужели я так плохо выгляжу в темноте? ) и предлагают поужинать с ними. Благодарю и отказываюсь. Но, вот если у них есть запас воды, то за литрушку буду им крайне признателен. У меня в планах дойти вдоль берега поближе к Южному, найти спуск и заночевать у воды. То, что идти и искать спуск придется в темноте, не особенно смущает. Что-то я разошелся… расходился сегодня.
Запас воды у ребят есть, я дозаправляю пустую бутылку (литр высосал за время тринадцатикилометрового перехода от Дюрмена к Чауде) и снова получаю полный пятилитровый боекомплект. Везет мне на хороших людей в этом походе.
Желаем друг-другу удачи и я ухожу в ночь.
Наконец-то налобный Лед Лензер начинает отрабатывать по полной отданные за него две с половиной тысячи. Ночью ходить, в общем-то легко и приятно. И дышится легко, и жара не сушит. Яркие звезды освещают путь и уносят мысли далеко за галактические горизонты, от концепции современного естесствознания до прочитанной давным-давно фантастики. Чувствую, что начинаю понимать воспетого на «Чарующем Крыме» легендарного ночнохода Костю Чвилева и не менее легендарную на «мангупском» форуме Юлю – Скарабинго, любительницу походить ночью. Единственно, надо не забывать осматриваться каждые метров тридцать- сорок и стряхивать клещей. Их не просто много, их тьма. Если задеваешь пучок травы, склонившийся над дорогой, то на девяносто процентов цепляешь «пассажира».
Обойдя глубокую балку, вдающююся от берега глубоко в степь, я, выбрав наезженную грунтовку влево, вскоре вышел к береговым обрывам. Судя по шуму волн и далеким отблескам воды в лучах фонаря, переведенного на максимально дальний свет, высота обрывов была метров под пятьдесят. Возможности для спуска не находилось абсолютно.
Постепенно накрывала общая сильная усталость, и вперед гнало только нежелание делить место ночлега с кровожадными икзодусами.
Я успел отшагать километров шесть от маяка, когда впереди забелело какое-то строение, а от дороги к нему отпочковалась хорошо наезженная колея. Перед домиком была свежевыкошенная площадка, от которой в сторону моря шла тропинка. Неужели спуск? Фигу. Метров через двадцать уткнулся в табличку «осторожно ОБРЫВ». Посветив вниз, увидел замусоренный склон градусов за семьдесят. Кажется, здесь местные обитатели решают вопрос утилизации бытовых отходов.
Возвращаюсь к площадке. А ну их всех, ночевать буду здесь. Устал. Всякие вопросы будем решать по мере поступления. А поступят они только завтра. Быстро ставлю палатку, накидываю тент, осматриваюсь на предмет наличия кровососов, зажевываю кусок сыровяленой колбасы (не отого, что хочется, а оттого, что надо – сказывается сильная усталость), запиваю сырой водой и отрубаюсь. Если считать от Опука, то прошел я сегодня под тридцатку.

17 июня.

Просыпаюсь от близкого лая крупной собаки. Затем слышу голоса.
- Это что за ***?
-***, сейчас же проверка приедет! Да что за ***!?

Ну, с добрым утром, так с добрым утром. Смотрю на часы – без пятнадцати семь. Ладно, будем считать, что выспался. Вылезаю наружу. Метрах в пятнадцати от палатки стоят два бойца в камуфляже.
- Здравствуйте.
- Здоавствуйте. Вы откуда? Что здесь делаете?
- Спал. Вчера ночью пришел с Опука, умотался по самое не могу. Я так понимаю, здесь снова военное хозяйство и мое присутствие нежелательно? Не вопрос. Пятнадцать минут на сборы и меня здесь нет.
- У вас документы есть какие-нибудь?
- Не какие-нибудь, а паспорт. Да свой я, свой. Из Подмосковья.
Показываю паспорт, вояки понемногу успокаиваются. Оказывается я забрел на минно-взрывной полигон. Скоро приедет начальство и начнуться «бабахи». Впереди, вдоль побережья и начинается этот полигон. Парни говорят, что даже если они меня пропустят здесь, то дальше меня обязательно «примут» и времени в комендатуре я потеряю гораздо больше, чем на обход полигона.
О как. Везет мне на эти «Зарницы». Обещаю ребятам постараться их не подставить, и максимально быстро убраться. Они объясняют дорогу на Яркое (это что-то вроде животноводческой фермы, на асфальтовой дороге между Южным и Дюрменом). Говорят, что там можно поймать попутку до Приморского или Феодосии. Но, машины там ездят, конечно очень редко. В основном контрактники, живущие в Фео и военные патрули.
На всякий случай (а точнее, на случай автономного перехода в Приморское, а это километров тридцать, если не больше) беру литр воды и выдвигаюсь. Судьба у меня такая – таскать 5 литров воды по этой полупустыне.
Следующие 12 км до асфальта мне запомнились, как самый тяжелый и муторный отрезок похода. Вроде вышел по холодку, но, то ли не восстановился после вчерашнего, то ли не позавтракал перед выходом, то ли сбил ноги, в общем, шел долго и трудно.


Вот такая змеючка попалась на дороге. Шустрая, до невозможности. Снять её толком не удалось.
Часа за три дотащился фермы, на которой хозяйствовала семейная пара, монголоидной наружности. Мужик, несмотря на утро, уже был крепко пьян. И мой первоначальный энтузиазм, когда я увидел «Ниву» под навесом, разбился о каменную задницу суровой действительности. Отвезти хоть до Южного, мужик не соглашался даже за совсем нескромные деньги.
Сидя в тени, на лавочке (которую мне вынесла хозяйка), размышлял об оперативной обстановке. Транспорта нет, молока нет (уже сдали, а коровы на выпасе), солнце раскочегаривается вовсю, до Южного больше 20 км (и не факт, что там найдется транспорт), до Приморского – за тридцать. Сколько до Феодосии считать не хочу, чтобы не расстраиваться. Вариантов два: идти пешочком до поворота на Южное и дальше по берегу, или ждать случайный транспорт.
Решил отдышаться и подождать. Если не транспорта, то времени, когда спадет жара.
Наверное, не слишком много грешил я в последнее время. И мне снова везет: хозяйка разглядела едущую от Дюрмена машину и выбежала на дорогу с твердым желанием её застопить. Добрейшая женщина. И ей это удалось (правда это оказался их знакомый, офицер из Феодосии, но это не умаляет её подвига в моих глазах). Быстро перекинувшись парой фраз с парнем за рулем, она крикнула мне хватать рюкзак и садиться.
И вот мы с Андреем, пилотом белого 41-го «Москвича», рассекаем параллельно дороге по направлению к Феодоссии. Параллельно, потому, что по самой дороге, вернее, по её останкам, ехать гораздо хуже, чем по грунтовке рядом.
Андрей не переставая хвалит АЗЛКовскую подвеску и движок. Говорит, что третий год гоняет машину и в хвост и в гриву, а ей по фиг то, на чем рассыпаются внедорожники. Заодно показывает ДОТы времен Великой Отечественной и рассказывает о местных боях. Коренной феодосиец, влюбленный в свой край. Спрашивает меня о моих планах. В моих планах добраться до какой-нибудь кафешки на берегу, по-человечески поесть, принять душ и постираться. Тогда Андрей инструктирует меня, как воплотить этот план и высаживает в двух шагах от моста через железку в сторону пляжа (поесть и искупаться) и трех шагах от автовокзала (если нужно уехать). Деньги брать отказывается, мол все равно домой ехал, но я силой впихиваю ему три сотни и обьясняю, что по сравнению с тем, как он меня выручил, это так, символическая благодарность.
Закупив килограмм крупной бордовой черешни (надо было разменять очередную тысячу), закидываю рюк за спину и иду к мосту через ж/д пути. Ой, а как шоркать-то тяжко: от асфальта пышет жаром, а ноги, разбалованные небольшим отдыхом, напоминают о том, что трудовые мозоли успели не только отрасти, но и полопаться.
За мостом попадаю сразу в прибрежную зону. С кафешками проблем нет, а метров через сто вижу решение и вопроса с душем. Комплексное заведение предлагает услуги туалета, в варианте «М»/«Ж», и душа. Капитальное здание, все чисто и цивильно, насколько это возможно, кабинки, электросушилки, умывальники, кафель.

Заведующая – обширная дама, обосновавшаяся за пластиковым столом под раскидистым узколистым деревом. Обрисовав ей свою задачу и подкрепив свое намерение парой сотен, получаю доступ к душу, тазик для стирки ходовой одежды, место для сушки (под этим самым деревом), зеркало (для бритья) и услуги камеры хранения на два-три часа.
Закончив помывку, стирку и переодевшись в цивильное, иду в кафешку за углом (целых двадцать метров от банно-прачечного заведения). Расположившись на открытой веранде и сделав заказ, рассматриваю пляж и море. Пляж достаточно чистый и благоустроенный: кабинки для переодевания, навесы для тени, лежаки. Людей не слишком много, но купаться уже не тянет – море немного штормит и вода у берега желтовата от песчаной взвеси, а я, пока гулял по керченскому южнобережью, привык к чистой водичке.
Откушав шурпу, мясо в горшочке и греческий салат, умиротворенно и ленно посматриваю на запад, на гористый мыс. Наверное, это и есть мыс святого Ильи, которым на востоке начинается Горный Крым.
Потягивая «Крым» светлое, грызя соленые фисташки и шевеля пальцами в сандалиях, ловлю себя на мысли, что брать такси и ехать к первой горбольнице (она была намечена главным ориентиром на западной окраине города), чтобы одеть ботинки и топать по направлению к Орджо или Коктебелю, мне абсолютно не хочется. А хочется «залечь на матрас» в Новом Свете.
Собираю подсохшие шмотки, угощаю черешней хозяйку и выдвигаюсь в обратном направлении. Дополз до автовокзала (мозоли, почуяв свободу, увеличивались просто на глазах) и взял билет на ближайший автобус до Судака.
Дорогу помню плохо: невыспавшийся, разморенный жарой и пивом организм боролся со сном. В Судаке, едва выцарапав рюкзак из багажного отделения, сразу попал в цепкие обьятия местного извозчика. Поскольку уже перешел в «матрасный» режим, отбиваться не стал и позволил отвезти себя в Новый Свет, к пятачку оккупированному сдающими жилье аборигенами.
- Нужно жилье на три-четыре дня. Я один. Что почем?
Маленький переполох… Множество лиц вокруг..
- За 800, около моря!
- Я за 700 пущу!
- Хотите за 500? Две минуты отсюда. Все удобства, евроремонт. Идемте, посмотрите. – тише общего звукового фона, тетушка в белой косынке, лет шестидесяти.
- Две минуты? – не забываю о мозолях. – Идемте.
Ну, надо сказать, тетушкины аппартаменты превзошли все ожидания.






На мой вопрос - что ж так недорого, хозяйка ответила, что сезон еще не начался, отдыхающих очень мало, и хорошо хоть что-то заработать.
Остаток дня и весь следующий день провалялся пластом, смазывает натертые ноги «Спасателем» и прикидывая шансы на продолжение горной части маршрута. Некоторые мозоли были «в мясо» до крови. Выполз только поесть в кафешке, купить в аптеке пластырь, на рынке – фруктов, а в фирменном магазинчике – брют.

Диетический новосветский ужин.

19 июня.

Чертовски обидно было вот так незатейливо валяться на кровати. И где – в Новом Свете!
Во второй половине дня, собрав силу воли в кулак, облепв пластырем и запихав натертости в сандалии, отважился на вылазку в судакскую крепость. Ни разу там не был. Не посмотреть на это известнейшее место казалось верхом малодушия.
Маршрутка ходит от того самого пятачка со сдатчиками жилья. Минут 10-15 по красивому серпантину, и я на месте.
С первого взгляда крепость впечатлила своими размерами, а со второго – природа, надвигающимся ненастьем. Небо стремительно заволакивали скатывавшиеся с вершины горы Перчем низкие черные дождевые тучи. Поднялся сильный порывистый ветер и закрутил миниатюрные смерчи из мелкого песка и придорожной пыли. Небольшая очередь в кассу стремительно рассосалась, а из ворот крепости повалил народ.
-Нет, ну это вообще - ни в какие ворота. – возмущенно закипал под бежевой панамой мой разум.
Подавив пораженческие мысли, оцениваю оперативную обстановку: тучи мчатся быстро, может и пронести, водонепроницаемый чехол в фотосумке Benro имеется, сам растаять, вроде, не должен. Наметив вероятные укрытия от дождя по намеченному круговому маршруту, беру билет и отважно двигаю, против людского потока, внутрь крепости.




Смелость города берет. Лично убедился в этом, когда дойдя до музейного здания и осмотрев экспозицию античных и средневековых предметов быта, оружия и монет, вышел наружу.


Налетевший циклон побурчав сердито, но уже с явным одобрением, на одинокого экскурсанта, так и не решившись перейти от угроз к «мокрому» делу, стремительно уносился на восток. Оставив в виде бонуса почти пустую крепость.



Осмотрев консульский замок и поглазев с его восточной стены на Алчак, а из южного и западного окон на море и Сокол, забрел на площадку между Консульской и Девичьей башнями. На площадке, около чугунного парапета над обрывом, девушка, будто сошедшая с картинки о средневековых менестрелях, играла на мандолине. Играла будто ветру, не замечая ничего вокруг. Меланхоличная мелодия, которая наверняка была бы привычной для обитателей рыцарского замка, летела над обрывом. Ветер, шевелил недлинные вьющиеся волосы девушки, подхватывал звуки её инструмента и уносил к морю. И ни души вокруг.

Я слушал, замерев. Стоило чуть прикрыть глаза, и воображение стирало современный Судак, прибрежные эллинги и катера, рисуя Сугдею, прибрежное торжище, галеры и закованных в латы солдат, стоящих на крепостных стенах.


Магия треснула от громких голосов небольшой группы эксурсантов. Стараясь запомнить и сохранить созданный образ, я тихо и быстро вышел.
Дальше, пройдя по тропе, траверсирующей скалу с Девичьей башней, прошел на западную оконечность крепости.

Полюбовавшись панорамой Сокола, Нового Света и Коба-Каи, двинулся вниз, в направлении развалин казармы русского гарнизона и главных ворот, на выход.


Вечером, вернувшись в Новый Свет и расхрабрившись от прошедшей вылазки и выпитого шампанского, решил завтра сходить на Караул-Обу.


20 июня.

Состояние ступней улучшалось, и как показала вчерашняя вылазка в Судак, с пластырями ходить в общем-то можно.
Вчера, созвонившись с Димой-Мисхором, решили 21-го встретиться в Веселом и пройти по Главной Гряде, через Орта-Сырт, Маски, Шелены, Горучу, Каллистон, Чигенитру, Белую, Таш-Хобах, Тырке и Сев. Демерджи до Перевала. Вернее, Дима согласился составить компанию до Ангарского перевала, а дальше я хотел , через Ангар и Эклизи, спуститься в ур. Миномет и далее, через Абдугу, балку Оленьи тропы и т/с Оленья, дойти до Альмы и далее, через Сараман и Афинис, выйти на Баклу.
В планах на сегодня было найти начало тропы в Веселое вдоль водовода (через Сандык-Каю) ну и прогуляться на Караул-Обу.
Проведенный вчера опрос местных помог определиться с направлением: за поссоветом направо, на ул. Шаляпина, и сокращенками, мимо дома Голицина, до конца дороги. Конец дороги приходился аккурат на местное кладбище. Правильный такой, во всех смыслах, конец. А дальше, по самой натоптанной тропе на запад, и мимо Караул-Обы никак не промахнуться.
По-пижонски, надев рубашечку и белые носочки, прилежно смазал натруженные копытца «Спасателем» и облепив их всенепременным пластырем, вышел из дома. Пока позавтракал в кафешке (на Шаляпина, за поссоветом – кстати, делают неплохой шашлык) и уточнил дорогу, времени уже было около одиннадцати. Вообще, торопиться было некуда. Каких-то определенных объектов я не искал, а просто прогуляться по знаменитому заказнику.
Определив начало водовода и тропы наверх, я выбрал одну из множества натоптонностей в сторону Караул-Обы.

Впереди виднелась балка, расширяющаяся в сторону моря, и я решил обойти её повыше, чтобы меньше сбрасывать и набирать высоту. Да и чем дальше от поселка, тем менее вероятной представлялась мне встреча с лесниками. В общем, троп в том хвойном редколесье много, направление можно выбирать по вкусу.

За балкой выцепил более натоптанную тропину, вливающуюся в основной пешеходный проспект, с остатками старой маркировки.


Не щелкнуться в таком месте, напустив лирическо-романтический вид - просто грех.


На одной из смотровых, когда я снимал очередную панораму с мысом Капчик, меня догнали два парня и девушка. Один из парней был явно знатоком местности, и походя рассказал, как найти Ложе Адама и Лестницу Тавров. Это удача в чистом виде, это уже интересно.

Адамово ложе



Лестница тавров




Долина тавров (Райская долина?)

Но, вообще, рассказывать о Караул-Обе, наверное, лишнее. Большинство крыманьяков, наверняка с ней знакомы, и у каждого она своя. А тому, кто еще не был в этом красивейшем месте, надо идти и смотреть все самому. Дышать воздухом, напоенным можжевелово-сосновыми ароматами, смотреть на изумрудное море, карабкаться по прокаленным солнцем скалам, открывать свои потаенные уголки этого восхитительного горного парка.

На обратном пути решил спуститься к Царскому пляжу, потрогать море перед горным походом. Сам пляж, если честно, особенно не впечатлил: небольшая бухта, много народа, неудобный (из-за больших камней) вход в воду… Хотя вода выше всяких похвал. Я понимаю тех, кто приезжает сюда на катере и купается с борта судна.
Вечером была закупка продуктов, контрольный созвон с Димой и договоренность с хозяйкой о том, где оставить ключ, потому что я выйду очень рано утром.

Все, пока хорош. Рука бойца колоть копировать из ворда устала.

Мы подождём, пока она отдохнёт. Хочется продолжения.

Спасибо Саш. Теперь дня через три (мне надо отъехать по своим делам, копеечным ). Смогу только заглядывать на форум с мобилки.